Точно так же, как и испанские конквистадоры в Новом Свете, как и английские пираты на службе Елизаветы I Тюдор, те, кто осваивал бескрайние просторы Сибири, были, по сути, разбойниками, которым покровительствовала Российская корона. Династия купцов Строгановых из города-республики Новгорода (Новгород в свое время активно участвовал в торговых сделках Ганзейского союза, хотя формально и не входил в него; в состав Централизованного русского государства вошел при Иване III, в 1478 году) финансировала первые экспедиции за мехом на Урал и использовала для этого наемников. В апреле 1558 года Иван Грозный выделил Аникею Строганову в безвозмездное пользование пять миллионов акров (1 акр = 40,5 сотки) уральских лесов, превратив тем самым купца в наместника, ответственного за развитие и защиту края5. За Уралом начинались земли татарского каганата, который стоял на пути охотников и торговцев мехом и, разумеется, препятствовал дальнейшему расширению России на восток.

В 1577 году Строгановы заключили договор с молодым казачьим атаманом по имени Ермак Тимофеевич. Ермак происходил из семьи «лихих людей», промышлявших на Средней Волге. После того как все течение Волги оказалось на территории России, разбойники остались не у дел. Получив предложение Строгановых, Ермак собрал отряд и двинулся на восток, в глубь владений хана Кучума. Считается, что Ермак подчинил Сибирь в 1582 году. В октябре этого года он разбил татар на берегу Иртыша, у мыса Подчуваш, а затем занял столицу ханства – Кашлык (она находилась недалеко от современного Тобольска). Самому Кучуму удалось бежать, и он вынашивал планы вернуть свои владения. В ночь на 6 августа 1585 года он напал на отряд Ермака и сумел его разбить. Раненый атаман пытался переплыть реку Вагай, приток Иртыша, но тяжелая кольчуга утянула его на дно. Из Кашлыка пришлось уйти, но это было временное поражение. После 1598 года Кучум бежал в Ногайскую орду, где был убит.

Ермак понимал, что взял Сибирь без разрешения государя, и, чтобы умилостивить его, отправил в Москву 2500 шкурок соболя. Подарок был высоко оценен: Ермак стал «сибирским воеводой», то есть «хозяином» этих земель, как Строгановы на Урале. Кстати, та самая кольчуга, из-за которой погиб Ермак, – царский подарок.

По своему социальному статусу Ермак Тимофеевич был «вольным казаком», то есть из тех крестьян, которые бежали от крепостного права в Польшу, Литву, на Дон или, как в случае с семьей Ермака, в низовьях Волги. Казаки не принадлежат к какой-либо этнической группе и не имеют общей национальности. Жизнь на границах империи была не самой простой. Татары, регулярно совершавшие набеги, уводили в рабство десятки тысяч людей, которых продавали на рынках Оттоманской Порты. Крымские татары сожгли и разграбили Москву в 1571 году, и ликвидировать крымский каганат удалось только при Екатерине II, в 1783 году6.

Иван Грозный был первым из правителей, кто, по примеру купца Строганова, использовал для расширения территорий силы казаков. Он предложил казакам выгодную сделку: за охрану восточных и южных рубежей империи – свобода от крепостного рабства и право эксплуатировать проживающие на окраинах империи народы.

Казаки жили на земле, занимались крестьянским трудом, но в любой момент были готовы взяться за оружие и начать воевать. Существовало несколько территориальных казачеств: донское, кубанское, терекское, астраханское, уральское, оренбургское, сибирское, туркестанское, трансбайкальское, амурское и уссурийское. По сути, эти названия отражают постепенное продвижение империи на восток и юг. Внутри казачества со временем сложилась четкая градация. Полки (обычно при городах) делились на сотни, пятидесятки и десятки. Во главе полков стояли полковники, сотни управлялись атаманами и сотниками. Казачьи поселения назывались станицами, отсюда – казаки-станичники. Сторожевые казаки несли службу при пограничных крепостях, были также казаки-вожи (проводники). Когда казаки не вели боевых действий, связанных с защитой границ, они ненаказуемо могли захватывать новые земли и грабить население7. «Этих людей не пугает ни жаркое солнце, ни холодная зима, – писал Ричард Ченслер о казаках, с которыми столкнулся на Северной Двине в 1553 году. – Они в состоянии простоять два месяца зимой в чистом поле, там, где обычный солдат не найдет ни крова, ни пропитания»8.

Можно говорить о трех условиях, способствующих расширению границ империи на восток: осознание роли Московии как наследницы Византии, необходимость обезопасить границы от набегов татар и наличие на границах казаков. Из этих трех факторов наличие казаков было, как представляется, решающим.

Казаки двигались на восток не как купцы, а как завоеватели, и это было осенено властью. Московские государи по отношению к коренному населению захватываемых земель придерживались точно такой же политики, как в свое время с русскими обходились татары. Все крестьяне становились собственностью царя и привязывались к земле, а местная знать переходила в разряд вассалов. «Когда бедный мужик встречает на улице [царя или знать], он должен пасть ниц и не смотреть на господина <…> словно тот идол, которому поклоняются»9, – писал английский путешественник Жиль Флетчер, посетивший Москву времен Ивана Грозного.

Казаков можно сравнить с ордой, которая двигалась на восток, а не на запад. Покоренные ими народы должны были платить ясак (это, кстати, татарское слово) – натуральный налог, который в Сибири и на Севере главным образом взимался пушниной. Очень часто казаки брали в плен женщин10. Формально исправно платившие дань жители попадали под защиту царя, что, если вдуматься, не имело смысла, так как царь был далеко, а казаки – близко. И все же надо отметить, что в случае принятия выставленных условий казаки местное население не истребляли11.

В Новом Свете (на реке Св. Лаврентия и в Гудзоновом заливе) торговля пушниной осуществлялась в виде бартера с местными племенами, и очень часто на обмен шли земли. Покорение Сибири проходило по той же схеме, которую использовали испанцы: путем «безвозмездной конфискации».

Всех тех жителей Сибири, которые отказывались подчиняться царю, ждала безрадостная участь. Царь дал казакам право, как говорится в одной грамоте XVII века, «вести войну и отбирать детей»12. В 1642 году бурятский правитель Булуй поклялся казакам в том, что его народ заплатит ясак мехом соболя и лисы, «иначе не есть мне хлеба, и не будет греть меня солнце, поразит меня русский меч, убьет меня пищаль, и огнем сожгут наши деревни»13.

К середине XVII века вместе с отрядами казаков шли священники, сжигавшие идолов, не позволявшие местному населению заниматься многоженством и насильно загонявшие людей в реки – крестить14. В первое время от уплаты ясака освобождали всех тех, кто переходил в христианскую веру [3] . Однако уже к 1706 году всё местное население, вне зависимости от вероисповедания, обязано было платить дань15.

Казакам легко удавалось захватывать новые территории, однако они не умели управлять землями так, чтобы местные жители не озлоблялись против русских. Сбор пушнины был варварским: зверей с ценным мехом истребляли в течение примерно двадцати лет, после чего «рейдеры» двигались дальше на восток.