— Георгий Романович, — на пороге палаты показалась медсестра, — там полиция пришла, интересуются, как скоро можно будет допросить Серебрякова.

— Они ведь мне уже звонили! — раздраженно отозвался доктор, направляясь к дверям. — Я им все объяснил про его состояние!

У меня же сердце так и заныло от предчувствия очередных неприятностей.

— Кажется, это то, о чем вы рассказывали, — судорожный вздох вырвался из груди Галины Михайловны. — Но почему именно сейчас?

Я действительно уже успела рассказать маме Дениса все, что удалось узнать и подслушать, не посчитала правильным скрывать от нее такую информацию, тем более во всем этом деле оказалась замешана ее бывшая невестка. Но кто ж знал, что полиция явится так скоро?

В какой-то момент показалось, что голоса в коридоре стали громче, и Галина Михайловна не выдержала:

— Пойду посмотрю, что там такое! Ни стыда, ни совести у них… Как стервятники, честное слово! Человеку в себя прийти не дают!..

Мое внутреннее напряжение тоже усилилось, грудную клетку будто тисками сдавило. Теперь я переживала не только за Дениса, который вот-вот должен был проснуться, но и о том, что происходит за пределами палаты. Я направилась было к двери, чтобы послушать, о чем там разговор, как вдруг Денис шевельнулся и издал тихий стон.

— Наконец-то, — я бросилась к нему. — Наконец-то…

Он чуть приоткрыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на мне, но после вновь устало сомкнул веки.

— Денис, это я, Маша, ты слышишь меня? — я дотронулась до его плеча.

Он шумно сглотнул, поморщился и вновь попытался открыть глаза.

— Что такое? Тебе больно? — заволновалась я. — Сейчас… Потерпи, позову врача…

— Георгий Романович, — я тут же выскочила за дверь, — Денис очнулся…

— Уже? — улыбка озарила лицо Галины Михайловны, и она ринулась в палату следом за доктором.

Я тоже хотела вернуться, однако меня задержали.

— Уделите нам пару минут.

Двое мужчин, один высокий неопределенного возраста и такой же безликой внешности, второй — брюнет до тридцати с впалыми щеками и острыми карими глазами. Полицейские.

— Уголовный розыск, — безликий сунул мне под нос «корочку». — Нам необходимо задать вам несколько вопросов.

— Но…— я непроизвольно попятилась от них.

— Это ненадолго, — голос брюнета звучал мягче.

Он в этой паре за «доброго» полицейского?

— Хорошо, — понимая, что иного выхода у меня нет, сдалась я.

Потом же пришла мысль, что, возможно, все это и к лучшему. Может, стоит им про Катерину рассказать и этого Антона?

Медсестра предоставила полицейским свой стол на посту, где мы и разместились. Сперва у меня уточнили имя-фамилию и кем прихожусь Серебрякову. Моя должность «няни» их заинтересовала, и вопросы стали более конкретными. Знакома ли я с кем-то из сотрудников компании «Вега-строй»? Заводил ли Денис какие-либо разговоры о работе дома? Не происходило ли каких странностей незадолго до несчастного случая?

— Нет, разве что его бывшая жена приехала погостить, — ответила я на последний вопрос. — Без предупреждения.

— И? — брюнет выжидающе приподнял бровь. — Вам что-то показалось странным в ее поведении?

И я, все-таки решившись, кивнула:

— Возможно, — а после рассказала все, что услышала и узнала за последние дни. Про визит Антона в больницу тоже упомянула.

Брюнет внимательно меня слушал, а безликий записывал мои слова в блокнот на спирали.

— Тогда последний вопрос, Мария Дмитриевна, и мы вас отпустим, — произнес потом «добрый» полицейский. — Фамилия Решетников вам что-то говорит? Вадим Решетников.

— Вадим? — мой удивленный восклик послужил утвердительным ответом.

— Значит, вы его знаете? — уточнил брюнет.

— Знаю, — упавшим голосом отозвалась я. — Мы когда-то были в отношениях, а после случайно встретились в компании «Вега-строй».

— И все? — взгляд полицейского сканировал меня.

— Нет, — я нервно кашлянула. — У нас с ним произошел конфликт на празднике компании, после чего Денис Игоревич его уволил.

— Причина конфликта?

— Я отказалась возобновлять отношения с Вадимом, а он был пьян, оскорблял меня…

— А Серебряков за вас заступился таким образом, правильно? И уволил одного из своих ценных сотрудников из-за няни своей дочери?

— Или же вы не только няня и учительница его дочери? — подал голос безликий.

Я сперва опешила от столь прямого вопроса, но после собралась и ответила спокойно:

— Нет, я не только няня его дочери. Разве до вас еще не дошла эта информация? Думаю, в «Вега-строй» о нас много судачат.

Брюнет усмехнулся, и я поняла, что попала в точку. Они изначально знали обо мне больше, чем пытались показать. Видимо, ждали, сознаюсь я сама или нет.