Шрифт:
Синицын Коля выбрит, как поручик.
Блестят штиблеты польские на нем;
И сигарет купили мы получше —
На вечериночке парней даем!
Синицын Коля виду не покажет,
Но если скажет – после все молчат.
Немного скромный он, пока не вмажет —
Любимец мам, находка для девчат.
Но только нам завидовать не надо,
И не сердитесь, если поздний час:
Уже повестка из военкомата
Четвертый раз разыскивает нас.
Музыкальная школа или футбол
Дед говорит моим родителям: «Отдайте Сашу в музыкальную школу – баян куплю». А в школе той экзамен вступительный, все дети поют «пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам», один я голосочком восьмилетним тоненьким – «жил-был у бабушки серенький козлик». Преподавателей мой опус не возбудил должным образом. Не приняли. Папа вечером спрашивает: «Что ж ты не мог, как все, что теперь деду скажем?»
А у меня уже планы свои были – футболом заняться. Футбол это вам не плавание от бортика к бортику изнуряющими часами или гаммы до отупения. Командная игра, с характером – для пацанов самое оно. И стал я защитником в клубе «Москвич» завода АЗЛК в мальчиковой команде 1965 года рождения.
А спустя некоторое время пришло письмо на домашний адрес: «В классе по баяну недобор, приводите мальчика». Я ни в какую!
– Не буду музыкой заниматься, меня в футбол взяли. Уже и форму выдали. Купите мне вместо баяна лучше бутсы в комиссионном магазине.
Купили.
«Манчестер-сити»
Отчего я часто груб?
Что в кармане только рупь,
Только рупь один, и то не каждый день.
Смята пачка сигарет,
Пальцы смотрят из штиблет, —
Оттого и выходить из дома лень.
Люди ездят на авто,
Носят шляпы и пальто,
Люди ходят в рестораны и едят.
У меня ж скрипит тахта,
Нет ни шляпы, ни пальта —
Вот такой живет на белом свете гад.
Зато болею я за клуб «Манчестер-сити»,
«Манчестер-сити» —
Мой любимый клуб, простите.
А всем известно, что английские фанаты —
В Европе самые суровые ребята!
Отчего я часто груб?
Что в кармане только рупь,
И таких не любят школа и ОМОН.
Если б чуточку валют,
Я б не ждал, когда нальют,
А рванул бы на Туманный Альбион.
До свидания, Рязань,
Здравствуй, милая Британь,
Вот он я – карась веселый, честный ерш.
Только все это мечты,
Спят все аэропорты, —
И не пустят за границу без галош.
Песни и прачечная
Вот как они связаны между собой? Сейчас узнаете…
Олег Ратников, школьный мой приятель, после восьмого класса поступил в техникум. На Смоленке. Зашагал, можно сказать, во взрослую жизнь. Со стипендией и вольной формой одежды при посещении учебного заведения. Техникум – это не ПТУ какое-нибудь бестолковое, правопреемник ФЗО. Фабрично-заводское обучение, о коем шутили: «Шапка – во! ботинки – во! сразу видно – ФЗО!» В ПТУ была прямая дороженька троечникам и прогульщикам. Брали всех подряд, мастерам доставался отчаянный контингент, от которого старалась избавиться школа. Техникум все же другое. Со вступительными экзаменами и конкурсом на место. Солидно, или, как тогда проще говорили, – солидол. А у Олега еще в техникуме и ансамбль музыкальный настоящий. На вечерах выступают перед своей аудиторией, на танцах. Именно не дискотеках, а танцах. И Ратников на ритмухе (ритм-гитаре) пристаивает. Но я ему не завидовал: какой бы техникум ни был, все равно не институт. В армию заберут после обучения. А что там в армии? Ребята старшие ничего такого интересного для московского школьника не находили. Рассказывают, слушаешь – все какая-то ерундистика получается в их повествованиях. Героического мало. Ну, если не брать в расчет Афганистан, но о нем пока еще очень мало информации. 1980-й идет, войне в горах еще и года нет…
И Олег приглашает меня на свой концерт, который будет во Дворце культуры Академии имени Фрунзе. Ну приехали мы заранее, аппаратуру настроить, времени до выступления много. Подходит майор высокий ростом и говорит:
– Я начальник клуба, нужно шторы отнести в прачечную, а за это выпишу вам пропуск на все концерты афишные.
Ну, мы и понесли тюки запыленные по указанному адресу. И майор не подвел (хотя и пришлось его поискать по возвращении), выдал листочек на посещение всех мероприятий до конца года. Организовал досуг подростковый. И среди всяких невнятных москонцертовских полупенсионерских мистерий в афише значилось выступление «Веселых ребят» Павла Слободкина. Собственно, ради этого и шторы мы тащили.
Чтобы оказаться в зале того Дворца культуры, нужно проехаться на лифте на пятый этаж. Такая странная архитектура. И обычное время начала в 19.00 в тот день почему-то было сдвинуто на час. И в лифте я поднимался с человеком, у которого в руках была гитара, и по модной одежде можно было догадаться, что:
– Вы в «Веселых ребятах» работаете?
– Да.
– А я стихи сочиняю.
– Замечательно… – улыбнулся гитарист.
Видать, в моем облике читалось, что паренек я не урел непуганый, а какая-никакая творческая молодежь столицы школьного возраста.