— А мы отлично бежим, — заметил он, вернувшись и поглядывая на берег.

— Да, вот тут Гиппинг делится на два русла, огибая остров. Эта протока называется Оруэлл.

Уже через полчаса остров остался позади и русла соединились.

— А теперь, после слияния, река окончательно стала Оруэллом, — улыбнулась Софи. — Гиппинг закончился на том мысу, что остался позади. А вот и Ипсвич. Вы не против, если выйдем в эстуарий? Там шире и ветер будет продольный.

— Конечно, мисс Корн. Продолжайте демонстрацию, мне очень любопытно.

После того, как слева остался знаменитый мокрый док, русло стало широким — Сонька распорядилась ставить марсели, расположенные выше креплений гафелей. Гость с удивлением наблюдал, как от нижних реев отделились горизонтальные бруски и стали подниматься, утягиваемые вверх тросами. На эти брусья прямо в обхват были нашиты верхние кромки парусов, вытягиваемых из толщи нижнего рея. Вот они дошли до места — бруски попали в канавку верхнего рея — и прикрепленные к ним полотнища оказались довольно сильно натянутыми — поток воздуха вспузырил их вперёд совсем немного.

— Косой грот долой, — распорядилась Софи, и гафель задней мачты пополз вниз. Появившийся из-под палубы Джек отстёгивал от сегарсов карабины, держащие переднюю кромку полотнища, которое уезжало в толщу гика.

— Там имеется вроде скалки, на которую парус наматывается, — объяснила Софи. — Джек её крутит отдельной ручкой, — в это время сверху подъехал гафель и накрыл гик, совпав с ним по размеру и форме. Раньше торчал концом вверх наклонной гипотенузой, а теперь "опал" и прислонился к катету. Софочка привела в действие гик-тали, вытянув гик продольно, а Джек за рычаг повернул непонятный ящик, укреплённый на возвышении, прикрывающем задний лаз спереди, отчего длинный горизонтальный брус оказался в гнезде. — Чтобы не телепался, — мурлыкнула Софочка. — Косой фок долой, — процедура повторилась с передним парусом, нок гика которого закрепили за грот мачту.

Единственное действующее наверху лицо скрылось под палубой, а прямые фок и грот словно сами встали на места, размотавшись с упрятанных в нижние реи скалок.

— Углы нижних парусов обычно закрепляют шкотами за разные предметы на уровне палубы. Они от этого вздуваются пузырями и плохо себя ведут при острых углах атаки. Хлопают, вырываются, людей бьют. Поэтому мы для них предусмотрели собственные реи в шести футах от палубы, — объяснила Софочка, и вращением рукоятки лебёдки принялась брасопить паруса, перекладывая их круче к ветру. Превратившийся в бриг куттер побежал резвее. Выполнив несколько эволюций, Софи недовольно поморщилась. — Рысклив и висит на руле, — объяснила она зрителю. Мистер Дин, и сам опытный судоводитель и куттеровладелец, взялся за штурвал и немного порулил.

— Да, мисс! Вы правы. Распорядитесь убрать прямой грот и вернуть на место косой. Вот только я не понимаю вашей страсти к этим колёсам, — показал он на штурвал. — Ладно ещё на больших судах, он куда удобней колдерштока, но здесь — чем вам не угодил румпель? Но, в любом случае, пытаться соревноваться с вашим творением на своей "Анне" я бы не стал. Мало шансов. — Софья натурально зарделась. Такая похвала из уст лучшего кораблестроителя мира дорогого стоит.

— У меня компас всегда перед глазами, — ответила она, показывая на укреплённый перед штурвалом нактоуз. — А если мечешься с румпелем от борта к борту, трудно уследить за картушкой.

— Что ж, Софи, если мне поручат строить очередную королевскую яхту, я знаю, кому передать разработку её обводов. Но вот её оснащение, уж простите, я вам не доверю. Слишком много нового и неиспробованного. Новаторство хорошо в меру, уж поверьте опытному человеку. Да и вашу страсть к лаконичным интерьерам поймут далеко не все.

— А вы много яхт построили?

— Достаточно. Но давно, еще в Портсмуте — и сейчас, когда наш весёлый король скончался, неизвестно, что будет.

Теперь по Оруэллу шла бригантина и отлично управлялась. Она уверенно вернулась в Гиппинг и пристала на старое место.

— Сэр Энтони! Сколько я должна вам за куттер? — прямолинейно спросила Софочка по дороге к дому.

— Помилуйте, сударыня! То, что вы сегодня продемонстрировали, окупило бы любые траты. Однако, лично я никаких расходов не понёс. А казна избавилась от непригодной к службе лодки-переростка. То есть даже сэкономила. Всего-то и было трудов — написать обоснованную бумагу и дождаться, когда она пройдёт положенный путь. И вообще, официально это судно еще три месяца назад пущено на дрова, а рангоут с такелажем сгнили и списаны. Считайте это моим прощальным подарком — обязанности новой должности вряд ли отпустят меня из Вулвича. К счастью, существует Королевская почта.

Распрощавшись с любезным гостем, Сонька всерьёз занялась установкой на куттер пушки. Влезало орудие с трудом — всё-таки кораблик у нас маловат. Даже подумывали отпилить полфута от дула — заряжать-то нужно спереди. Но Леонардо спас своё детище от обрезания, поместив картуз с порохом между стабилизаторами. Он, пока никто не видит, раскатал из олова фольгу, которая мигом и решила проблему крепления, и исключила вопрос с пробаниванием ствола после каждого выстрела. Теперь у нас были унитарные снаряды, стрелять которыми можно хоть десять раз в минуту. Правда, после этого они перестают лезть в ствол из-за того же нагара. И всё равно приходится банить… канатным гибким банником. Зато заряжать удобно — не нужно всыпать порох длинным совком, для работы которым впереди не хватает места.