Да, это хорошая черта для ведьмы. Но для смертного? Скорее всего, это приведёт его к гибели.

Возможно, это было даже не отсутствием страха, а скорее отсутствием… того качества, которое смертные считают важными для своих душ. Вырванное из его души его же отцом. А затем этим валгским демоном.

Паук возмутился.

— Я забрала два десятилетия жизни у молодого торговца в обмен на мой шелк. Его дар перевоплощения был связан с его жизненной силой — по крайней мере, частично.

Все её глаза вновь прищурились и взглянули на Манону.

— Он охотно заплатил цену.

— Убей её и покончим с этим, — пробормотала Астерина.

Паук отшатнулся настолько, насколько ему позволили это сделать невидимые путы короля.

— Я и понятия не имела, что наши сестры стали такими трусливыми, если теперь им требуется магия, чтобы резать нас, как свиней.

Манона подняла в воздух Рассекатель Ветра, раздумывая, куда между многочисленными глазами паука стоит воткнуть его лезвие.

— Может, проверим, будешь ли ты визжать подобно свинье?

— Трусиха, — выплюнул слово паук. — Отпустите меня, и мы закончим это согласно старым обычаям.

Глава 7, часть 2

Манона обдумала это предложение. Потом пожала плечами.

— Я сделаю это безболезненно. Считай это как оплату моего долга перед тобой. Мгновение

Манона набрала воздуха в грудь, приготовившись к удару.

— Подожди, — выдохнул паук — Подожди.

— От оскорблений мы перешли к мольбам, — пробормотала Астерина. — Ну и кто сейчас является бесхребетным, м?

Паук проигнорировал слова Второй, её бездонные глаза внимательно изучили сначала Манону, потом Дорина.

— Вы знаете, что движется на Юге? Какие ужасы надвигаются?

— Старо предание, — фыркнула Веста.

— Как ты думаешь, я тебя нашла? — спросил паук. Манона застыла.

— В Морате осталось много вещей. Твой запах абсолютно на каждой из них.

Если даже паук так легко нашел их здесь, им придётся убраться отсюда. Сейчас же.

Паук прошипел:

— Рассказать вам, что я узнала в пятидесяти милях к югу отсюда? Кого я видела, Черноклювая, хм?

Манона напряглась.

— Крошанок, — сказал паук, затем глубоко вздохнул. Жадно вздохнул.

Манона моргнула. Только раз. Тринадцать застыли.

Астерина спросила:

— Ты видела крошанок?

Паук кивнул своей массивной головой, и снова вздохнул.

— Крошанки всегда были на вкус как то, что я называю летним вином. Каким был бы на вкус шоколад, кажется так это называется.

— Где, — требовательно спросила Манона.

Паук назвала то место, где разместились крошанки, для них это название было абстрактным и незнакомым.

— Я покажу вам, где именно, — сказала паучиха. — Я проведу тебя.

— Это может быть ловушка, — сказала Соррель.

— Это не так, — сказал Дорин, по-прежнему держа руку на эфесе меча.

Манона заметила ясность его взгляда, расправленные плечи. Безжалостное лицо, но любознательный наклон его головы.

— Давайте посмотрим, подтвердится ли её информация — и потом решим её судьбу.

Манона выпалила:

— Что?..

Тринадцать поддержали его идею об отложенном убийстве.

Дорин указал подбородком в сторону дрожащего паука.

— Не убивай её. Пока что. Возможно, она знает куда больше, чем просто местоположение лагеря крошанок.

Паук прошипел:

— Мне не нужна милость юнца…

— Ты получаешь милость короля, — холодно сказал Дорин, — и я предполагаю, что тебе следует помолчать, чтобы и дальше её получать.