Не знаю, кто из нас стал инициатором поцелуя. Кажется, мы подались навстречу друг другу одновременно. Первое прикосновение легкое, но в следующую секунду мужчина впился в мои губы, сбивая дыхание. И мое, и свое. Я будто резко ушла под воду – не вздохнуть. Захлебывалась, тонула в его поцелуе. Жарком и страстном. Хваталась за плечи атланта, пытаясь удержаться в реальности, но движение его языка сводило с ума, лишало способности мыслить.

От предвкушения эйфории по телу пробежала волна мурашек. Все же я слабая и зависимая. Так быстро сдалась, что даже смешно. Но если сопротивляться командору я еще могу, то себе – нет. Тело истосковалось по этому мужчине, оно надеялось на горячее продолжение поцелуя.

Рада застонала, закрыв глаза, когда их губы встретились. Ее запах вмиг окутал сознание, дыхание толчками ворвалось в горло. Арей вздрогнул от острого желания притянуть девушку к себе, так тесно, чтобы даже воздуха между ними не осталось. Как же он тосковал по ней!

Но нельзя. Нельзя! Он твердил это себе, превозмогая ломоту в пальцах, которым не терпелось до нее дотронуться. Мял ее блузку, не решаясь обнять девушку. А она как нарочно толкала его к пропасти. Языком скользнула ему в рот, уничтожая последние крохи контроля. Словно не поцелуй ему подарила, а вдохнула в него жизнь. Так естественно, так просто, будто только и делала, что его целовала.

Стена контроля вмиг превратилась в крошку, и Арей накинулся на рот девушки. Жадно, дико, с исступлением. Сминая пухлые губы, впиваясь в них и прикусывая. При этом он крепко держал Раду за затылок, чтобы не отстранилась.

Но она и не пыталась. В ответ цеплялась за его плечи, тянула на себя, как будто прося – еще, теснее, глубже. Им обоим было мало обычной близости. Хотелось чего-то запредельного, огромного как их потребность друг в друге.

Ничего Арей не жаждал так сильно в тот момент, как быть в Раде. Погружаться в ее тугое лоно снова и снова, ощущая, как мышцы сжимаются вокруг члена. Даже простая фантазия на эту тему грозила завершиться оргазмом. Немного воображения и кончит в штаны. Вот будет стыд.

Но, несмотря на желанное тело в объятиях, он не мог перестать думать, откуда такие разительные перемены. Почему девушка, которая так неистово отвергала его, вдруг передумала. Не будь он возбужден, догадался бы раньше. Разумеется, причина не в его обаянии. Всему виной проклятая эйфория. Рада обходилась без нее почти неделю. Должно быть, сейчас она сходит с ума от желания новой дозы.

Он взял ее за плечи и отклонился, не дав ей последовать за ним. Девушка протестующе застонала, но он проигнорировал.

— Дело в эйфории? — спросил. — Скажи? Если в ней, то не надо…

Его речь звучала бессвязно, он и думал сейчас так же. Но в болоте похоти, которое все глубже затягивало разум, еще держался на плаву островок здравого смысла. Арей цеплялся за него из последних сил.

— Не знаю, — она соображала и говорила не лучше. — Да. Нет! Наверное... Все так запуталось.

— Тогда не надо, — он попытался снять ее руки с себя. Она хваталась за пиджак, сжимала кулачки. Непонятно с кем боролась – с ним или с собой? Кажется, обоим проиграла.

Всхлипнула, когда он все-таки убрал ее руки. Спрятала их за спину, точно боялась снова в него вцепиться. Как если бы не доверяла самой себе. Он не мог ей помочь в этой борьбе. Ему бы со своими демонами разобраться. Здесь каждый сам по себе.

— Прости, — новый всхлип. — Я такая дура. Что ни делаю, все не так.

Прозвучало как признание. Конечно, причина в эйфории. Всегда в ней. Кто бы подумал, что именно здесь для Арея однажды пройдет стоп-линия.

Рада уже подсела. Каждая новая близость усугубляет ее зависимость. Да, он хочет ее. Так хочет, что его трясет просто оттого, что она рядом. Стоит только руку протянуть и будет его. Но секс с ним убивает девушку. Медленно, почти незаметно портит его идеальную девочку. Как ржавчина, точит ее изнутри. Когда станет видно, будет уже невозможно что-то исправить.

Увы, нельзя полностью отказать ей в эйфории. Но можно и нужно свести контакты к минимуму, чтобы Рада максимально долго оставалась самой собой. Чем реже они вместе, тем дольше будет ее век.

Именно желание быть с Радой удерживало Арея от близости. Такое вот противоречие – чтобы быть вместе, им надо быть порознь. Ему вдруг стал нужен не просто секс. Появилось кое-что важнее. Сама Рада. Ее слова, улыбка, жесты, ее суть. Он все это тщательно оберегал. В том числе от себя. В какой-то момент предпочел душу телу. Он жалел лишь об одном – что нельзя повернуть время вспять. Тогда бы он не тронул ее, и Рада осталась чистой.

— Ступай к себе, Радость, — он мягко ссадил ее с колен. — У меня еще много дел.

— Выгоняешь? — не поверила она.

— Пока прошу уйти. Не вынуждай меня быть грубым.

Арей был готов силой выставить ее за дверь, если понадобится. Кто-то из них двоих должен быть благоразумным. Сегодня это он.

Она обиженно поджала губы, но не посмела ослушаться. Ушла.

Только когда за ней закрылась дверь, Арей немного расслабился. Все это время он чувствовал себя одновременно и зверем, рвущимся на волю, и решеткой, что его удерживает. Это выматывало до предела. Аж лоб испариной покрылся. Рада ушла вовремя. Еще мгновение, и он, наплевав на все, набросился бы на нее.