Наблюдаю, как толпа подростков в стороне начинают снимать "шоу" на телефон. Кто-то сегодня станет звездой Ютуба. При этом им весело и едкие шуточки без конца слетают с их языков. Лев тоже на это обращает своё внимание, отрывается от процесса порчи имущества и с бешеной силой швыряет биту в толпу зевак. Те синхронно подскакивают и через секунду испаряются, как по мановению волшебной палочки.

Вот теперь точно — тишина.

Я пытаюсь поймать его взгляд, но он смотрит в пол. Переводит дух, надеюсь, этот страшный гнев отпустил его. А потом, резко разворачивается, запрыгивает в Мазду и уносится на всех парах в неизвестном направлении.

Полная тишина… "Финита ля комедия!"

Я тоже разворачиваю своё тело, наконец, вырубаю истошно орущую сигнализацию автомобиля и просто бреду куда глаза глядят.

Сколько я блуждала по городу с пустой головой, не обращая внимания окружающий мир, с тишиной наедине, будто с ватой в ушах — так сразу и не скажешь. Пару раз мой мобильный пытался вырвать меня из транса своими звонками, но я на автомате сбрасывала.

Очнулась, когда на улице уже начало темнеть, ноги по колено мокрые от подтаявшего снега, зябко, тело ломит. Я ведь даже на секунду не останавливалась, чувствую: завтра не поднимусь. Вытянула из кармана смартфон, чтобы проверить неотвеченные, звонила мать, все пару раз только она и нет никакого желания перезванивать. Конечно будет очень нагло заявиться в гости к моей подруге и её семье, но у меня нет другого выхода. Я должна сейчас оказаться там, где мне не будут задавать лишних вопросов и просто угостят горячим чаем.

Я быстро объясняю Женьке, что поругалась со Львом и идти мне больше некуда. Так и случилось: без лишних слов Женя сказала, что идёт ставить чайник на плиту и ждёт меня.

Когда я оказываюсь на пороге её дома, проснувшаяся вдруг совесть начинает меня грызть, там же всё-таки маленький ребёнок, это так неудобно: напрашиваться к ним в гости.

— Жень, я точно не помешают вам? Вечно только о своих проблемах думаю, прости…

Мнусь несколько секунд у двери со своими извинениями. Женька просто молча хватает меня за воротник и затаскивает в прихожую. Делает знак руками, чтобы я говорила потише, потому что малышка сейчас спит. Попутно ужасается моим потрепанным видом, сама стягивает с меня шубку и отправляет на кухню.

Мы сидим с подругой лицом к лицу молча. Я грею заледеневшие руки, обнимая пальцами огромную, пузатую чашку ароматного чая и понимаю, что вот только сейчас начинаю отходить от состояния шока. Женя внимательно изучает меня своим чистым взглядом и спрашивает:

— Расскажешь, что произошло между вами?

Глотаю из кружки побольше обжигающего напитка, чтобы заткнуть себе рот и отрицательно мотаю головой. Женька понимающе кивает.

— Жаль… Мне понравился этот Лев, — говорит она.

— Да… Мне тоже.

— Кать, в случившемся есть твоя вина?

— Да, есть отчасти…

— И нет никакого шанса на оправдание?

— Шанс может и есть, только боюсь теперь, мне никто не поверит.

— Знаешь, судьба даёт нам много шансов и возможностей. И если слишком долго решаться, можно упустить и жалеть потом об этом всю оставшуюся жизнь.

— Как там Алёнка?

Я как всегда нагло перевожу тему, чтобы избежать неприятных разговоров, не хочу окунать свою чистую и хорошую подругу в давние, мерзкие подробности моей личной жизни. И Женька подхватывает её и делает всё, чтобы я на время забыла свои проблемы. Хотя это возможно вряд-ли, но душевная боль от произошедших событий немного отходит на второй план.

Когда просыпается малышка, мы няньчимся с ней, тискаем, обнимаем и целуем в пяточки. Получше всякой психологической помощи это помогает справиться с негативными эмоциями, — скажу я вам. Алёна растёт не по дням, а по часам! Уже столько всего умеет и так интересно реагирует на окружающий мир для своего совсем небольшого возраста.

А потом прибыл с работы отец счастливого семейства. Надо отдать ему должное: он всегда без лишних вопросов предоставляет в моё временное пользование гостевую комнату в их с Женькой квартире.

И мы носимся с Алёнкой уже втроём. Витька с нежной улыбкой на лице и с младенцем на руках — это конечно зрелище потрясающее. А когда он начал собственноручно кормить дочку из бутылочки — просто зашкаливающее по шкале мимишности.

Для меня бесконечно можно смотреть на следующие три вещи: на огонь, на воду и на эту семейку. На то, как они любят друг друга: трепетно, чувственно и безоговорочно. На то, как они счастливы в своём небольшом мирке для троих. Только у меня всё в личной жизни через одно место, — подумала я и вернулась к своим невесёлым мыслям.

Женька на пару с Витькой пытаются ещё какое-то время меня отвлекать, но я опять ухожу в себя, сославшись на усталость сбегаю в гостевую комнату. И там, в темноте и в одиночестве, все мои защитные барьеры рушатся. Я вгрызаюсь зубами в подушку, чтобы задавить рвущиеся на ружу стоны отчаяния и беззвучно рыдаю.

Всё тело действительно ломит и скручивает, но не от физической усталости, а того, что рядом пусто. Больше нет его тёплых рук, которые устраивали пожар в моём теле одним малейшим прикосновением. Мне нужно услышать его волнующий шёпот с дерзкими и непристойными глупостями, от которых я плавилась всякий раз, как свеча от огня. А его нет… Мне нужно просто обнять, вдохнуть запах кожи, запутать пальцы в рыжие волны, чтобы сердце перестало так сильно болеть. А его нет… Нет теперь в моей жизни.