— Исё, исё!

Эбби визжала от радости, и Дилан, потакая капризу, несколько раз подкинул её над собой. Рыжие кудряшки накрывали его лицо, когда он ловил малышку и щекотал носом розовый обнажившийся животик.

На шум из кухни вышла Ким. Облокотившись о лестничные перила, она смеялась, наблюдая эту чудесную картину.

— Привет, мам, — Макс обнял меня.

— Доброе утро, солнышко. Как же я соскучилась. — Я прижала к себе вихрастую макушку сына. — Как вы тут?

— Тётя Ким сказала, что я сегодня не пойду в школу. Это потому что Дилан приехал, да?

— И поэтому тоже, малыш.

Больше я не успела ничего добавить, так как дочь потребовала моего внимания. Довольная и раскрасневшаяся, сидя на руках у улыбающегося Дилана, она нетерпеливо протягивала ко мне ручки.

— Мамиська!

— О, моя принцесса, — я перехватила Эбби, целуя её прохладные щёчки. — Ты скучала по мне?

— Неть! — Как все маленькие дети, Эбби ещё не привыкла лукавить.

— Ничего себе заявочки!

— Мы пекьи писеньки и кейи игуськи. А Майк съел меменденс и его йвало! — с последними словами Эбби сморщила свой маленький носик.

— Ещё бы его не рвало! — смеялась Ким. — "Меменденс" они нашли в старом ящике с инструментом. Бог знает, сколько лет он там провалялся. Орехи, поди, давно протухли. Эбби — умница девочка — сразу выплюнула эту гадость и прибежала мне показать. А Марк, олух, моментально сжевал всю пачку. Ну и поплатился. Теперь неделю на рисовой каше будет сидеть.

Пока Ким делилась злоключениями одного из близнецов, я краем уха прислушивалась к разговору Макса и Дилана.

— Здорово, что мама позволила сегодня прогулять школу, — можно будет столько всего поделать.

— Думаю, сначала надо поговорить с мамой, — тихо, но убедительно произнёс Дилан.

Передав Эбби Ким, я обернулась к сыну и положила руки ему на плечи.

— Мне надо тебе кое-что сказать.

Я почувствовала, как маленькие плечики сжались под моими ладонями, и, на секунду замерев, Макс поднял на меня взволнованное личико.

— Не волнуйся, всё хорошо, — я постаралась, чтобы голос звучал как можно спокойнее. — Просто у меня есть кое-какие новости.

— Идёмте на кухню, Дилан, — позвала Ким. — Я как раз поставила в духовку кексы. Будете кофе?

— Да, спасибо. С удовольствием.

Уходя, Дилан ободряюще посмотрел на меня и быстро подмигнул Максу.

Нахмурившись, Макс послушно поплёлся за мной в гостиную, преувеличенно громко шаркая ногами. Он определённо не ждал ничего хорошего от предстоящего разговора. Обычно, когда я начинала разговор с "мне надо тебе кое-что сказать", особенно если мы были не одни, для Макса это означало, что он в чём-то провинился и, как только мы окажемся вдвоём, головомойка обеспечена. Небольшая любительница выяснять отношения на людях, я предпочитала отводить его в сторону, не унижая сына тем, что другие могут услышать, как я его отчитываю. Вот и сейчас он наверняка пытается вспомнить, где провинился, и я уже сто раз пожалела, что начала наш непростой разговор с этой заезженной фразы.

— Макс, я очень тебя люблю. — Я сказала это, прежде чем он напридумывал себе бог знает чего. — Ты и Эбби — два самых дорогих человека в моей жизни.

Мои слова нисколько его не успокоили.

— Ты чего, мам? Что-то случилось?

Я вздохнула. Чёрт, так только хуже. Ладно, начну по-другому:

— Помнишь, как мы осенью ездили в детские больницы?

Макс кивнул.

— Помню. Ты читала там свои истории.

— Да, правильно. Тебе нравилось ездить со мной?

Макс расслабился и сел рядом со мной на диван.

— Ну да. Только не нравится, что так много детей болеет.

— Мне тоже это не нравится, мой хороший, — я приобняла его за плечи. — Но, к сожалению, так бывает, и мы изо всех сил должны постараться помочь этим малышам.

Макс согласно кивнул.

— Я бы ещё ездил, мам. И многие ребята из нашего класса тоже говорили, что они хотели бы помочь. И игрушки принести, и книжки почитать. Для этих ребят это же тоже важно. Это как бы тоже лечение?

— Да, сынок. Доброе отношение и слова поддержки подчас творят чудеса, и лечение проходит более успешно. Макс, — я взяла сына за руку. — Мне дают работу в благотворительном фонде, который занимается организацией подобных мероприятий.

— Здорово!

— В Сиэтле. Они ждут меня в среду.

Макс присвистнул.

— Так скоро?

— Да.

Он на пару секунд замолчал, а потом резко вскочил и встал напротив меня:

— Ты поэтому сначала сказала, что любишь нас, да? Ты уезжаешь, да? Оставляешь нас здесь, а сама уезжаешь, да?

Я на секунду опешила от обиды и вызова, звучавших в надрывном голоске. С каждым заданным вопросом Макс будто наседал на меня.

Протянув руку, я подтянула к себе своего взъерошенного воробышка.