У дверей кафе нас уже поджидал помощник Алфеева – высокий розовощекий здоровяк.

– Привет, Артём! Замерз?! – с сочувствием спросила я.

– Да нет! У меня тёплая куртка. Из Канады привез! – парень расстегнул на куртке молнию и продемонстрировал подкладку. – Видите дырочки мелкие? Это технология такая – куртка воздух пропускает, а ветер – нет. В ней всегда тепло и не бывает жарко.

– Такую же я в прошлом году младшему сыну купила. Но в Москве. Тоже канадская куртка.

Алфеев решительно прервал наш разговор.

– Жаров не должен знать, чем Джули Борисовна будет заниматься, – обратился он к Артему так, словно тот был в курсе наших договоренностей. – У тебя есть телефон Джули Борисовны? Предупредишь о встрече в «Березке»!

Молодой человек согласно кивнул, и, отворачиваясь от порывов холодного ветра, отошел чуть в сторону. Алфеев, воспользовавшись моментом, наклонился ко мне и, заглядывая в глаза, тихо, но горячо прошептал:

– Я не могу сразу взять Вас руководителем штаба! Вы должны войти в курс дела. А через пару недель мы придумаем, как избавиться от Жарова.

И тут же, не дав мне и слова вымолвить, громко позвал Артёма:

– Нам пора, а то опоздаем!

Не попрощавшись со мной, они вместе зашагали в сторону парковки.

За ужином, рассказывая сыну о встрече с Алфеевым, я негодовала:

– Какая мелочь – не поздороваться, не попрощаться!

– Главное не в этом! – Санёк не разделял моего возмущения.

– Это важно! Вежливость существует не потому, что она кому-то нравится. Она необходима для взаимопонимания и доверия!

– Мам, да мало ли вежливых лицемеров?! – парировал Саша. – А твой Алфеев просто не обучен…

– Этого быть не может! Он – не крестьянин со скотного двора, а депутат Госдумы!

– Так может это особое доверие?! С близкими он отбрасывает лишние церемонии.

– Господь с тобой! Вежливость, – это не просто форма. Доверие без вежливости невозможно! Вежливость, разумеется, – не гарантия, но она, хотя бы, создает предпосылки для диалога.

– Вы же и так поговорили….

– Нет! – вспыхнула я. – Это он высказал то, что считал нужным сказать, – и всё! Благо, у меня нет обязательств перед ним! Только любопытство побуждает меня теперь ждать, когда ситуация доопределится и станут понятны его истинные намерения.

Высказавшись так, я сникла.

– Мам, ну ты чего?! Он же предложил тебе работу! И главное не в том, насколько он вежлив, а в том, сколько он будет платить!

– Надо же! – удивилась я собственной опрометчивости. – Мы об этом вообще не разговаривали!

– Значит, будет платить, как и прежде, – сделал вывод мой прагматичный сын.

– Нет! Сейчас ведь более широкие полномочия и ответственность выше.

– А, спорим, столько же будет платить!

– Спорим! – я протянула сыну руку для заключения пари. – Прямо сейчас всё и выясним!

Я решительно набрала номер Алфеева. Поздоровавшись, и извинившись за беспокойство, спросила:

– Евгений Алексеевич, для меня остался не ясным вопрос, а есть ли материальная составляющая в наших отношениях?!

– Конечно!

– И на каких условиях я буду работать?

– На прежних!

Я опешила. Получается, что Алфеев просто манипулировал мною?! Зачем?! За кого он меня принимает?!

– Я только что проиграла спор, – со смехом сказала я Алфееву.

Он среагировал молниеносно:

– Вот встретимся в «Берёзке», и можно будет обсудить!

– Спасибо, – обрадовалась я. – Всего доброго!

Выключив телефон, я хитро подмигнула сыну, который с интересом прислушивался к разговору.

Миссурск, 27 апреля

Ближе к обеду позвонил Артём.

– Джули Борисовна, собрание в «Березке» будет в субботу, 10-го. Подъезжайте часам к одиннадцати.

– А во сколько закончится? Мне бы поточнее узнать, чтобы такси к этому времени заказать.

– Мы туда на два дня выезжаем.

– Ну и что?! Это же недалеко?!

– Работать будем два дня! Ночуем в санатории!

Это показалось мне странным. Можно, конечно, допустить, что Алфеев заставит свой актив работать чуть ли не круглосуточно, – такое случается, но, как правило, в конце публичной части кампании. А чтобы в начале?!

– Работать два дня, – пожалуйста! Но ведь не ночью! Понимаешь, у меня дома сын-подросток, – надо бы вернуться!

– И ночью будете работать, раз Евгений Алексеевич так решил.