Вместо ответа, я требовательно обратилась к Бернду:

– Что дальше делать?

– Это неожиданная для меня ситуация, – извиняющимся тоном отвечал финн. – По прогнозу тумана не было. Я не знаю, сколько он продержится. Но мы можем пока постоять здесь.

– И чем заниматься?!

– В карты играть, – предложила Маарет.

– Почему бы нам не вернуться на берег? – предложила я и просительно посмотрела на Бернда. – Я по-прежнему плохо чувствую себя.

Слукавив, ведь мне уже стало легче, я не испытывала ни малейших угрызений совести. Мне страстно хотелось одного: вернуться в Москву, чтобы поскорее узнать, что происходит на выборах в Миссурске. Только здесь, оказавшись в информационном вакууме, я поняла, что неосознанно опасаясь именно этого, сопротивлялась поездке на море.

– Мы не можем, – сказал Бернд с сочувствием, – видимость нулевая и большой риск повредить яхту.

Весь день, уже не скрывая своего плохого настроения, я продолжала настаивать на прекращении плавания. Маарет чувствовала, что дело не в морской болезни, и молча, но с осуждением, даже враждебно, поглядывала на меня.

Ближе к вечеру мужчины, отойдя в сторонку, подальше от нас, посовещались и решили искать остров, который по данным Бернда, должен был находиться совсем рядом. Они спустили на воду шлюпку, и пошли на веслах чуть правее курса, по которому двигалась яхта. Не прошло и часа, как они вернулись с радостным известием, что суша найдена.

Теперь уже на двух шлюпках Бернд с Матвеем перевезли на остров и меня, и необходимое нам имущество. Мужчины разбили палатку, и Бернд вернулся на яхту, где они с Маарет привыкли ночевать.

Балтика, 15 июля

Туман не рассеивался два дня. Изучая остров, мы с Матвеем обнаружили на нем трёх молодых финнов, которые тоже вынужденно высадились и вытянули на берег свои спортивные катамараны. К счастью, старший из них, которого звали Батист, хорошо владел русским языком. От него я узнала, что на следующий день эти молодые люди должны обязательно прибыть на свою базу на берегу моря, так как туда приедут машины, чтобы отвезти их катамараны в Хельсинки.

Утром, когда Бернд привез с яхты очередную порцию продуктов, я, принимая их, как бы между делом, спросила:

– Господин Бернд, Вы упрямый человек?

– Нет! Не упрямый, – охотно отозвался он. – Но я терпеливый и настойчивый. В бизнесе это важнее. Правда, госпожа Джули?!

– И вам хватит терпения переждать этот туман?

Догадавшись, к чему я клоню, финн улыбнулся.

– Конечно, – пророкотал он. – Больше месяца туман не продержится!

Я замолчала. Стало понятно, что мне придётся самой договориться со спортсменами, чтобы они отвезли нас с Матвеем на берег.

После завтрака, прихватив с собой грязную посуду, я не спеша отправилась в сторону лагеря финнов-спортсменов. Дождалась момента, когда Батист тоже пойдет мыть посуду, и нагнала его по пути к морю.

Выслушав мою просьбу, Батист не спешил отвечать. Мы молча пришли к воде, и молча вымыли каждый свою посуду. Потом оба присели на огромном валуне, и только тогда Батист спросил:

–

Джули, почему Вы так спешите вернуться на берег?

Потому, что как раз сегодня выборы в Миссурске! – чуть не вырвалось у меня.

– Сама не знаю! – ответила я поникшим голосом. – Я имела глупость рассчитывать на романтичное путешествие на яхте, а получилась банальная бивуачная жизнь. Вон, Маарет и её коту Цезарю она нравится, а мне – нет.

– Туман скоро рассеется, и можно будет плыть. Будете ловить крупную рыбу. На море станет очень красиво!

– Вы уверены?! – я повернула лицо к Батисту. – Хеаскааре сказал, что туман может держаться целый месяц!

– Конечно, Бернд пошутил.

– Просто я устала ждать! Знаете, всю весну я бездельничала и чего-то ждала. А время текло так мучительно медленно! И сейчас снова приходится ждать. А терпения больше нет! Может, туман и пройдет, но мне, – что на острове, что на яхте – одинаково скучно и даже тоскливо.

– Понимаю, каждый день похож на другой!

– Да! Получается, что томлюсь от избытка сил и времени!

– Не сердитесь, Джули, а Вы, случаем, не влюблены?

В глазах Батиста заплясали веселые искорки. Отведя взгляд, я посмотрела на стакан, который держала в руке.

–

Конечно, влюблена! – улыбнулась я и дерзко плеснула оставшиеся в стакане капли воды в лицо Батиста. – В Вас! Вы – моя надежда на спасение!

Батист постарался увернуться, но брызги всё равно попали ему в лицо.

–

Хорошо, собирайтесь! – сквозь смех сказал финн. – Только договоритесь с Хеаскааре и возьмите у него спасательные жилеты.

Обрадовавшись, я чмокнула Батиста в небритую щетину на его щеке и, прихватив вымытую посуду, поспешила к своей палатке.

Матвей спокойно, словно ничего другого и не ожидал, отнесся к моей затее вернуться на берег со спортсменами, и даже взял на себя труд переговорить об этом с Хеаскааре. Как только согласие всех сторон было получено, я принялась собирать вещи. Вскоре мы с Матвеем уже упаковали свои сумки, но не решились снимать палатку, потому что палатки спортсменов всё ещё стояли на своем месте. Финны только тент для костра убрали. Я снова отправилась в их лагерь.