Глядя на пламя свечей, я бездумно водила пером по бумаге, вырисовывая палочки, черточки и кружочки — привычные для любого зельевара схематичные картинки соцветий и трав, на первый взгляд не несущие особого смысла, но понятные для меня самой. Короткая записка и одно большое письмо, написанное на одной и той же бумаге одним и тем же почерком. И — четыре резких штриха вверх и в сторону — несколько версий того, кто мог бы отправить их мне. Дворецкий, лорд Кастанелло, господин дознаватель или неизвестный друг Эдвина, передающий — две коротких черточки — послания из Аллегранцы через посыльного и слугу в доме.

Я устало потерла виски. Мысли двигались вяло, тело налилось жаркой тяжестью. Все усиливающийся аромат свечей, в котором к цветочному запаху теперь примешивался экзотический запах нагретой на солнце древесины, обволакивал, мешая сосредоточиться. Отложив перо, я заворожено следила, как медленно скользит по боку свечи крупная, маслянисто поблескивающая в свете пламени, тяжелая капля воска, оставляя за собой тонкий чуть выпуклый след.

И что-то в этой каппе, ее неторопливом движении, внезапно смутило меня.

Что-то было не так. Этот удушающий запах, чуть чадящий фитиль, воск, слишком вязкий и густой для обычных свечей…

Я потянулась рукой к пламени.

*

— Не оборачивайся.

Я послушно застыла, вслушиваясь в шорох песка позади меня. Страх приливной волной всколыхнулся внутри. Бежать!

Но я не могла шелохнуться. Так и стояла, беспомощно замерев, считая шаги за спиной. Один, другой — и мужчина, подойдя почти вплотную, остановился. Легко, едва касаясь, провел пальцами по шее, вырвав у меня невольный вздох.

Страх растаял, когда широкие теплые ладони легли на плечи, небрежным движением сталкивая вниз свободные рукава летнего платья. С коротким смешком он потянул на себя ленты шнуровки, и тонкая ткань, более ничем не сдерживаемая, соскользнула почти до пояса.

Я почувствовала прохладное дуновение ветра на обнаженной коже, тут же сменившееся обжигающим дыханием, а после прикосновениями — губ к шее, рук к предплечьям, сгибу локтя, животу, груди — распаляющими, рождающими внизу живота томительное, жгучее желание. Не прекращая ласк, мужчина наклонился к самому моему уху и шепнул:

— Ты достойна букета цветов, моя лилия.

Он поднял руку с массивным перстнем, украшенным красным драгоценным камнем, сияющим во мраке, раскрыл ладонь. Как завороженная я следила за сорвавшимися с его пальцев светлыми искрами, пронесшимися над темной гладью озера, отражаясь в воде яркими звездами. Обгоняя друг друга, они врезались в причал, и в то же мгновение вспыхнули факелы, поставленные по обеим сторонам дощатого помоста. Две огненные дорожки — уходящий далеко в озеро причал и его иллюзорный двойник, блестевший в темной глубине — расцветили ночь россыпью желтых точек.

Я задохнулась от невыразимой красоты открывшейся передо мной картины, а мужчина за моей спиной чуть прикусил мочку моего уха, провел подушечками пальцев по чувствительным твердым соскам, превращая вздох в стон.

А на поверхности озера расцветали один за другим огненные цветы, и даже закрыв глаза и погрузившись в ощущения, что дарили умелые прикосновения, я видела их отсветы за сомкнутыми веками.

Чуть подавшись назад, я почувствовала спиной прохладный шелк его рубашки. Мужчина мягко отстранил меня и распустил последние петли шнуровки. С тихим шелестом платье опустилось на песок. Я охнула, предчувствуя, понимая, что последует за этим.

Умелые пальцы скользнули меж разведенных ног. Я прогнулась, прижимаясь к его телу. Нестерпимо хотелось большего. Мужчина поймал мою руку и заставил прикоснуться к себе, провести пальцами по обнаженной коже, почувствовать жаркую влагу…

*

…Пальцы были испачканы. Я с трудом сфокусировала взгляд, поднесла руку к лицу. Маслянистая корочка покрывала подушечки пальцев. Воск. Точно, я тянулась к свече…

Тело горело. Прикосновение ткани к коже было нестерпимым. Я словно бы все еще ощущала на себе фантомные руки, стиравшие границу между видением и явью. Желание, неутоленное, плескалось внизу живота.

Перед глазами двоилось, под веками плясали вспышки огненных цветов. Кажется, я чувствовала цветочный запах… было ли это реальным? Мир кружился калейдоскопом красок. Стены двигались, двери, одна за другой, оставались позади, сменяя друг друга с каждым взмахом ресниц. Вжух. Вжух.

Или двигалась я?

Неясная тень вдалеке мелькнула и растворилась в окружающей черноте. Привлеченная движением, я вгляделась вперед. И увидела.

Тонкий луч света, едва различимый, разрезал мрак. Он манил, завлекая невысказанным обещанием. Дорожкой светящихся огней меня вело туда.