Он разделся и лег в постель рядом со своей спящей женой, которая зарылась глубоко в шкуры. Откинув одеяло, он поцеловал ее обнаженное плечо. Ольга перестала спать в платье, когда ее живот стал совсем большим. Леиф не мог сказать, что был против, но он часто ложился спать после Ольги и иногда ее нагота становилась причиной его физических мучений.

Как только он, наконец, стал засыпать, раздался стук в дверь. Убедившись, что Ольга не проснулась, Леиф встал и схватил меч, вытащив его из ножен уже на пути к двери.

Это была Сигрид, бывшая Дева-защитница, которая теперь служила в страже зала, поскольку осталась вдовой с тремя маленькими детьми. Она не обращала внимания на его наготу, а Леиф и не пытался прикрыться.

— Беда?

Она отрицательно покачала головой.

— Уже справились. Одд сбил фонарь у конюшни, но огонь погас после того, как спалил его телегу.

— С Оддом все хорошо?

Со смехом Сигрид ответила:

— Он спит, едва ли в десяти шагах от конюшни. Его ждет неприятный сюрприз утром, но с ним ничего не случилось.

— Почему ты не подняла тревогу?

— Нет необходимости. Как я уже сказала, огонь погас.

— Ладно. Спасибо.

Сигрид кивнула ему, и Леиф закрыл дверь. Когда он повернулся, Ольга сидела на кровати, прижимая одеяло к груди. Ее волосы рассыпались по плечам. Она была прекрасна как богиня. Сердитая богиня — Ольга хмурилась, и в ее глазах пылал огонь, гораздо более опасный, чем тот, что сжег телегу Одда.

Леиф убрал меч, пересек комнату и остановился перед своей женой, глядя на нее.

— Что-то не так?

— Это была Сигрид.

— Да. Была небольшая неприятность. Все решено.

— Она женщина.

— Да, правда.

Ее хмурое выражение сменилось недоверчивым, и недоверие было таким сильным, что казалось почти наигранным.

— Леиф, ты совсем голый. Полностью.

Удивленный, он засмеялся.

Она ревновала? Леиф засмеялся сильнее, когда эта мысль овладела им — и это было серьезной ошибкой. Ольга накрылась одеялом и отвернулась. Ее время было уже совсем близко, и переворачиваться становилось все тяжелее. А еще она стала капризной и обидчивой.

Леиф понимал, что дело в ее беременности. Но мысль о том, что Ольга будет ревновать — не говоря уже о том, что будет ревновать его к Сигрид — даже сейчас он находил ее забавной и должен был прикусить губу, чтобы не засмеяться снова.

— Ольга… Ольга, — он подошел к ней и остановил, когда она попыталась встать с кровати. — Это не имеет значения. Откуда мне знать, может, там была серьезная беда, и я не стал терять время на одевание. Сигрид даже не заметила, — он взял свой мягкий стержень в руку и пошевелил им. — И я этого не заметил. Ты — все, что мне нужно и чего я хочу. Навсегда.

Она смотрела на его мягкую плоть.

— А меня ты тоже не замечаешь?

— Уф, — пробормотал он, стараясь не засмеяться.

Сейчас она злилась, потому что он не возбудился? Что только делала беременность с женщиной! Иногда он не понимал ход мыслей своей жены.

— Я замечаю тебя, любовь моя. Я всегда обращаю на тебя внимание. Возможно, я мягок, потому что только что был момент, когда эта часть меня могла быть в опасности, — Леиф взял ее руку и сжал на своем естестве, и то сразу начало набухать. Он тихо застонал. — Видишь? Я заметил тебя.

Ольга легко улыбнулась, хотя и попыталась скрыть это, и обхватила его другой рукой, умело работая, пока он не стал твердым, как камень, и не начал постанывать от возбуждения. И когда она наклонилась так сильно, как только позволял живот, и облизала его так, будто он был леденцом, его нужда стала болезненной и жгучей. Он хотел быть внутри нее. Все остальное, независимо от того, насколько восхитительным это было, было лишь тенью этого соединения.

С каждым разом, когда рос ребенок, им становилось все труднее. Ольга уже не могла выдерживать такое глубокое проникновение, и удерживаться сверху становилось все труднее. У Леифа были идеи, но Ольга не была к ним готова. И он понимал, почему.

Леиф знал ее историю — теперь он знал все — и понимал ее страх. Ее много раз брали сзади, когда насиловали, и она боялась, что попытка сделать это снова заставит ее воспоминания ожить.

Но сейчас они писали новую историю. Прокладывали новый путь. И никогда больше она не будет страдать.

Он запустил руки ей в волосы и остановил ее.

— Ольга. Я хочу кое-что попробовать.

Она взглянула на него доверчивыми, но любопытными глазами.

— Что?

— Ты мне доверяешь? Полностью доверяешь?