— Ладно, — кивнула гнарфка. — Все равно ты недолго после этого проживешь. Хочешь знать правду? Ваша «Гордость Миреи» — не единственный захваченный корабль. Вся солнечная система перекрыта. Это конец, маршал.

— Конец чего? — настороженно уточнил я, напряженно вслушиваясь в доносящийся до меня шум.

— Империи вели, — гнарфка теперь смотрела на меня… сочувственно, что ли? — Конец их безраздельному правлению. Ты думаешь, это операция гнарфов? Нет! Это совместная операция сопротивления!

Ну вот, как я и думал. А то — не ожидала от людей такого… Что ж, зато становится окончательно понятно, почему она не дергается: знает, на что способны такие как коммандер, и думает, что я того же поля ягода. Пусть так.

— Насколько мне известно, твоя раса независима от империи вели, — я стараюсь говорить спокойно — чем позже мы перейдем к глупостям, тем больше у меня будет шансов услышать что-то интересное. — И где тогда правда? Как мне кажется, вы поддерживаете террористов, чтобы ослабить вели. А потом просто попытаетесь занять их место.

Белокожая улыбнулась, в ее блеклых глазах мелькнули огоньки легкого безумия. Ну да, кто же такое вслух будет говорить. Кстати, надо бы не забывать отслеживать движения ее рук и пальцев: пока инициатива на моей стороне, но стоит ей активировать какую-то способность, и все может перемениться. А если успею заметить, то шанс выжить у меня еще будет…

— Уважаемые пассажиры, — после оглушительного скрежета и буквально царапающего мозги звона в динамиках послышался слегка хриплый голос. Выговор вроде бы чистый, но, если прислушаться, есть какой-то акцент. — С вами говорит особо уполномоченный Валион, представитель объединенного сопротивления. «Гордость Миреи» захвачена и контролируется моими солдатами. Призываю вас сохранять спокойствие и не делать глупостей. Любая попытка сбежать или причинить нам вред будет пресекаться смертью ослушавшегося. Но в то же самое время мы предлагаем вам выбор.

— Внимательно послушай, — альбиноска все с той же безумной улыбкой обратилась ко мне. — Еще не поздно встать на нашу сторону.

— Помолчи, — оборвал я ее.

Похоже, мои старые знакомые из сопротивления придумали что-то новенькое. Еще бы узнать, не врет ли моя заложница о контроле всей Солнечной системы.

— Все, кто захочет вступить в ряды сопротивления, будут немедленно помилованы. Задумайтесь и примите правильное решение: захватчики-вели должны ответить за свои злодеяния. Земляне! Акортеты! Мирейцы, рапаки и другие! Ваши миры принадлежат вам одним!

— И что? — уточнил я. — Вы захватываете все корабли, идущие из Солнечной системы, и теперь агитируете за сопротивление?

Вопрос, почему вели не в курсе, думаю, можно опустить — о поддержке сопротивления изнутри я и так уже знаю.

— Именно так, — видимо, или иронии в моих словах было недостаточно, или гнарфка плохо воспринимала особенности земной речи. — Неужели тебе нравится служить этим синекожим, человек?

Только я хотел попробовать выяснить на будущее хоть пару имен, как альбиноска дернулась, попытавшись вырвать у меня из рук бластер. Ловко, надо отметить, я бы даже сказал — профессионально. И у нее бы могло получиться, если бы мой палец все это время не придерживал кнопку спуска в полуактивном состоянии, когда, как нам вбивали в голову в учебке, малейшее движение провоцирует выстрел. Я и так был на самом пределе, и белокожая в итоге совершила самый досадный промах в своей жизни — не учла этот вариант.

Бластер плюнул ярким огнем, словно лизнув скафандр девушки и одновременно как будто бы ударив ее твердым светящимся копьем. Гнарфка отлетела прочь — как тряпичная кукла! — и с хрустом ударилась об обшивку. Голова ее безвольно свесилась на грудь, а сама она сидела в позе человека со сломанным позвоночником. Я почувствовал внезапно подкативший к горлу спазм и, наверное, с полминуты стоял и просто глотал воздух как рыба.

Почему она не активировала щит? Не естественный — на него не было времени — а персональный. Если честно, я думал, что он должен будет принять на себя большую часть выстрела. А тут раз, и труп. Бред! И это член штурмовой группы, захватившей огромный пассажирский космолайнер — не верю, что они бросили неподготовленных бойцов!

Стараясь не смотреть на измятую альбиноску с чернеющей дырой в груди, я осторожно проверил заряд бластера. Вот и ответ: целая четверть деления, означающая, что я запустил в гнарфку тяжелый заряд. Значит, щит был, просто не помог. Все же такими выстрелами обычно бронетехнику пытаются подбить, а я выстрелил в живую девушку, хоть и из пришельцев…

Конечно, это был ее бластер… И да, она пришла сюда убить меня и других людей… Вот только это почему-то не облегчает осознание того, что убийцей в итоге стал я сам.

Ощущения были, как будто я по уши извозился в дерьме. Странное дело — я привык умирать сам, но при этом лишить жизни кого-то другого оказалось непосильной ношей. И держался я еще, окончательно не расклеившись, только потому, что знал: все еще может быть по-другому. Это же петля: в воскресенье или даже раньше все начнется заново, и этот эпизод просто не повторится… А значит, для меня ничего не изменилось: надо забыть о смертях, и своей, и чужой, и вместо этого постараться разобраться, что же тут происходит и как избежать этого в следующий раз. А то, если вокруг Земли полноценная блокада, боюсь, моя запланированная учеба в любом из повторов накрывается медным тазом.