— Включи радио, — попросил я Джона и назвал частоту новостного канала Санкт-Петербурга.

— Зачем?

— Когда услышу, скажу.

Радио начало уныло бубнить в ухо о том, сколько за прошедшую ночь выпало снега, сколько денег уже ушло в этом месяце на уборку снега, и что в связи с этим собираются делать власти города и откуда будут брать деньги. В общем, неинтересная фигня, поэтому через минут пять езды по трассе погрузился в свои мысли.

Я вспомнил бешеную погоню на машинах, перестрелку, тяжесть револьвера в руке и запах пороха. Я вспомнил, как меня бесил тот факт, что все мои противники стреляли в меня из пистолетов, автоматов и прочего, а я имел против них всего лишь травматику, стилизованную под ПМ, дабы внушать ужас моим противникам, но при этом, кажется, она вызывала только смех. Я чихаю и то громче, чем она стреляет, о каком страхе здесь может идти речь? Другое дело — телекинез, который у меня точно есть, но я не могу его применять пока что без RD — слишком сложно, чересчур большое усилие требуется. Я надеюсь, что в будущем я смогу развиться достаточно, чтобы защищать себя с помощью телекинеза и уметь при этом применять телепатию, тогда мне не понадобится никакого оружия, ведь я смогу обезвреживать противников, не калеча и не убивая их при этом. Я — не бывший спецназовец, прошедший Афганистан и Чечню, я плохо стреляю, я — не машина для убийств. Я тот, кто я есть, не больше, не меньше. И я хочу стать лучшим в своей области и своими методами, которые будут меня устраивать. Боевой пистолет был бы не плох, но я не могу применять его против живых людей, слишком страшно, а RD в качестве допинга для моих способностей не годится. Как сказал мой умерший брат, наркота есть наркота.

— … тем временем, в городе продолжает действовать неизвестный, — говорил тем временем диктор радио. — Прошедшей ночью он предотвратил очередной грабёж, закончившийся в итоге жестокой дракой. Задержанная группа молодых людей утверждает, что это был мужчина неопределённого возраста, высокий и крепко сложенный. Одет в зимний камуфляж, не вооружён, но очень хорошо дерётся, на голове маска. Составить фоторобот, не удалось. Правоохранительные органы полагают, что это он же предотвратил на прошлой неделе две попытки ограбления и четыре попытки убийства уличными хулиганами. Эксперты провели серию тестов над обнаруженной кровью и сделали анализ ДНК, так что теперь полиция сможет точно установить, действует ли он один, или же с сообщниками. Так же, учитывая количество крови, обнаруженной после драки, и перочинный нож у одного из задержанных, можно с уверенностью утверждать, что неведомый герой был серьёзно ранен в последней стычке. Врачи заверяют, что ему точно нужна неотложная медицинская помощь, но никто с подобными ранами за последние сутки в больницы города не поступал.

— Этот мужик — идиот, но я его понимаю, — высказался я.

— Неведомый герой, действующий по ночам — усмехнулся Джон.

— Только не говори, что если бы любой желающий мог купить у тебя пушку, то таких ситуаций бы не случалось, — обиделся я, мгновенно представив, что случилось бы, если бы Джон смог вооружить этого парня до зубов.

Мне не нравился тот факт, что мой друг ведёт такой тёмный бизнес. Но мне приходилось мириться с этим, чтобы не ссориться с ним. Хотя, своё мнение я не всегда могу держать при себе.

— Только не начинай опять, — мой собеседник мгновенно похолодел. — Я и так лезу из шкуры, пытаясь вычистить тот хаос, что творится у вас в России.

— О, так ты у нас теперь герой, да? — съязвил я.

— Заткнись, а? — взмолился он.

— … миллионер и меценат, бывший первый заместитель министра транспорта, Евгений Раилевич Наумов вчера вечером улетел в Париж, где, по заявлению его секретаря, пройдёт специальная встреча, посвящённая проблемам мировой медицины. Как стало известно, миллионер хочет купить дорогое медицинское оборудование и пожертвовать его одной из больниц города.

— Вот козёл! — стукнул по рулю Джон. — Меценат, ты смотри-ка…

— Чего он этим добивается? — нахмурился я. — Допустим, в Париж он полетел, чтобы тоже попытаться наводнить его своим RD, но зачем снабжать больницы города новым оборудованием? Он ведь это уже не первый раз делает.

— Кто его знает… — Джон пожал плечами.

— Наверняка он что-то затеял. Вот только, боюсь, мы поймём, что именно, когда станет уже поздно. Готов поспорить, что ничего хорошего.

— А теперь о погоде, — продолжило радио. — Синоптики обещают, что в ближайшую неделю погода не улучшится, более того, завтра вечером возможно усиление снегопадов и небольшое понижение температуры до минус десяти днём и…

Я выключил радио. Дальше можно было не слушать — раз ожидают только ухудшение погоды. Хотя, куда уж больше снега?

На сером и унылом утреннем небе внезапно появился небольшой просвет, выглянуло солнце, и стих даже бывший до этого лёгким ветер. На душе мне полегчало, но не сильно, я теперь знал, что это очень ненадолго. Я по-прежнему ощущал себя куском мяса, щедро отбитым и вымороженным, но которому не дали хорошенько пролежаться. Спать не хотелось, но я чувствовал себя разбитым и сильно уставшим. Немного шумело в голове после коньяка, но зато боль в ней сдала позиции и поутихла, и я, наконец, начал думать в полную силу.

Рома сказал, что все самоубийцы входили в один и тот же клуб — «Кассандра». Странное название, но на это сейчас можно не обращать внимания, мало ли какие причины были у того, кто его придумал. Сейчас, тем более, каких только названий не встречается, так что это точно не главное. Прежде всего, деятельность клуба — Рома нигде не нашёл, ни чем они занимаются, ни когда появились, ни полного списка его членов. Он просто есть, и всё. Хотя, был ещё адрес и номер телефона, но, как узнал Рома, телефон был отключён уже как полгода за неуплату. Я собирался наведаться туда сразу же, как только Рома мне об этом рассказал, но не успел из-за звонка Джона, и теперь я боялся, что все оставшиеся члены умерли дружно за прошедшую ночь. Узнать это сейчас можно было только одним способом, даже поразительно, как я раньше не догадался этого сделать.

— Игорь? — я набрал номер патологоанатома и дождался, пока тот снимет трубку. — Не отвлекаю?

— Нет, — ответил он. — Если не считать того, что я прямо сейчас сжимаю в руках чужой кишечник.

— Блин, — сморщился я. — Извини. Случаем, это не кишечник нового самоубийцы?

— Нет. Ты всё ещё пытаешься заниматься этим делом?

— Да, поэтому и звоню тебе. С того момента, как мы с тобой вчера виделись, не поступало ли к тебе ещё одного подобного трупа?

— Нет. Сообщить тебе, если будет ещё один?