Я взглянул на прилавок. Минералка, какие-то подозрительного вида соки, парочка бутылок с лимонадами с неимоверным количеством растворённого сахара и целые полки самого разного пива, как дешёвого, так и более-менее приличного. И всё холодное.

— А чаю нет? — спросил я, заглянув в окошко.

Скучающая продавщица-пенсионерка покачала головой.

— Кончился прям как раз перед тобой, милок. Могу беляши погреть.

Я ещё раз оглядел прилавок и увидел в самом дальнем углу крохотную бутылку дешёвого коньяка. Глянул на цену, мысленно присвистнул, а потом, посчитав свои финансы, сказал:

— Да, разогрейте один. И к нему вон тот одиноко стоящий коньяк.

Я давно заметил, что когда мой желудок пуст, а голова разваливается на части, то меня хорошо спасают рюмка-другая крепкого спиртного и старый добрый фаст-фуд. В данном случае, в той бутылке действительно было где-то так, а фаст-фуд вполне заменил беляш неизвестного изготовителя. Я, получив купленное, зашёл за угол киоска, где ветер дул не так сильно, съел беляш, с удивлением признав, что на вкус мясо в нём оказалось настоящее, и выпил половину стеклянной бутылки. Вторую половину перелил во флягу, которую я нашёл в клубе «Кассандра», после чего, ощутив, как мой боевой дух оторвался от плинтуса и завис где-то в десяти сантиметрах от пола, я пошёл дальше.

Искомый дом показался ещё минут через десять. Не очень большой, уютный, с большим двором, гаражом на пару машин, обнесённый сетчатым забором, а не крепостной стеной, что разительно отличало его ото всех других здешних домов. Синяя краска на стенах была не очень свежая, в некоторых местах выцветшая и облетевшая, да и ворота гаража оказались подверженными процессу ржавления, но, тем не менее, дом всё же символизировал истинное значение частного жилища. Без понтов, выпендрежей или недостроек, крутых машин, вертолётных площадок, высоченных заборов и понатыканных видеокамер, словно бы хозяин тщательно скрывает своё имущество ото всех и при этом опасается вражеских шпионов, которым только и нужно, что проникнуть в его двор и украсть из бассейна любимый надувной матрас.

Дом охраняли рипперы. Немного, всего двое, но даже два одержимых могли стать для меня серьёзным препятствием. Мне нужно действовать очень осторожно и при этом максимально быстро, чтобы Инесса не успела уйти из дома до того момента, как я проникну внутрь. Я уверен, что она не может знать того факта, что я знаю о её местонахождении, но при этом она вполне может что-то уже подозревать, поскольку я отделился от остальной группы и теперь не участвую в погоне за таким ценным призом. Со стороны это выглядит как минимум подозрительно, вдобавок, тот факт, что Паша — мой друг, и я не хочу, чтобы он умирал, она так же прекрасно знает. Но при этом я всё равно отделился от группы и куда-то ушёл.

Рипперы были уже фактически мертвы, когда я их обнаружил. Они истекли кровью, на которую налип снег, они замёрзли и посинели, но всё же продолжали вяло двигаться, повинуясь приказам их хозяйки. Было куда гуманнее пустить им обоим по пуле в голову, прекратить их страдания, но когда я навёл на них свой пистолет и положил палец на спуск, я снова не смог нажать на курок. Они не видели меня, поскольку оба смотрели куда-то на восток, а я подкрался к ним со спины. Холод действовал на них губительно, их кожа потрескалась настолько глубоко, что можно было в некоторых местах разглядеть кости. Мне было жалко их, но убить собственными руками их я не мог.

Я осторожно и тихо обошёл их, затем приоткрыл входную дверь и протиснулся в маленькую щель. Оказавшись внутри, я снова посмотрел на этих двух бедолаг и, убедившись, что они меня так и не заметили, аккуратно закрыл дверь.

Я оказался в маленькой прихожей, заваленной какими-то ящиками и коробками, старой сломанной мебелью и прочим хламом — в этом беда всякого уютного жилища. В комфортных условиях человек имеет дурную привычку накапливать хлам. В ближнем углу я приметил пару ржавых тяжёлых костылей и взял один из них. Раз уж я стрелять не могу, то хоть костылём отбиваться буду. Комната была проморожена зимней стужей, в ней отсутствовали батареи, и поэтому, видимо, дверь в соседнюю комнату была плотно закрыта, а имевшиеся щели заткнуты тряпками, чтобы не дуло. Я с заметным усилием открыл эту дверь и вошёл в следующее маленькое помещение — ещё одна прихожая, но уже настоящая, с вешалками, одеждой, и отсюда вели ещё две двери. Одна из них, возле дальней стены прямо по курсу, была маленькая и добротная, со ступеньками вниз — подвал, должно быть, погреб с котельной. Вторая — посередине правой стены, туда я и пошёл.

Тут же я натолкнулся на третьего одержимого — он стоял ко мне полубоком, делая вид, что изучает развешенные по всему узкому и длинному коридору какие-то детские рисунки-каракули. Я размахнулся костылём настолько, насколько позволяла ширина коридора, и ударил его в основание позвоночника. Его голова дёрнулась и впечаталась в стену, а потом отскочила назад, демонстрируя разрезанное чем-то очень широким горло. Из этой раны тут же начала медленно течь тёмная пузырящаяся кровь, и я поспешно отвернулся в сторону. Это стало моей ошибкой — риппера я не вырубил, удар был недостаточно сильным, он развернулся ко мне и пнул меня в живот. Я успел напрячь пресс, но удар оказался таким сильным, словно в меня грузовик въехал. Я вылетел обратно в предыдущий коридор и остановился, только приложившись спиной и затылком о стену. Риппер, держась за стену, доковылял до меня и приготовился ударить меня, но я прикрылся костылём и отбил его руку. Он не растерялся и ударил меня другой. Я поймал её между трубками костыля и поспешно крутанул в сторону, пытаясь сломать её, но немного не успел, и удар настиг меня, задев левое плечо. Я дёрнулся в сторону, почувствовав, как мне обожгло место удара, а затем по руке начало стекать что-то очень горячее и липкое, через пару секунд уже добравшееся до пальцев.

Рука риппера была по-прежнему зажата в костыле, и я вывернул его ещё раз, приложив уже куда больше сил, и услышал очень противный хруст его костей. Но риппер почти не обратил на это внимания, только отшатнулся и попытался достать меня второй рукой. Я двинул его здоровым плечом в грудь и, оттолкнув его от себя и высвободив костыль, крутанулся вокруг своей оси и заехал ему сильнейшим ударом ещё раз по голове. Она у него дёрнулась и неестественно вытянулась, должно быть, я оторвал ему пару позвонков. Риппер зашатался, потерял равновесие, и я воспользовался этим — открыл дверь в подвал и парой точных пинков отправил его туда.