Когда я привела ее к другому специалисту, чтобы подтвердить диагноз, он сказал, что зуб есть, но расположен неправильно, за верхним клыком. Это поправить было несложно, и я повелела, чтобы зуб подвинулся и вышел на поверхность. Так и случилось – через две недели он появился, ровный и красивый. Вообще-то этот зуб оказался единственным прямым зубом во рту у Бренди.

Теперь я попыталась исправить ее зубы, но это оказалось болезненной процедурой, поэтому мы остановились на том, чтобы поставить ей брекеты. После процедуры установки врач сказал, что сначала ему пришлось удалить зуб, росший за передними зубами, и тут я вспомнила, что я ведь повелела, чтобы один зуб был создан, а потом повелела другому зубу поменять место, так и не отменив первое указание. Поэтому, к неудовольствию Бренди, стоматолог был вынужден удалить тот вновь созданный зуб.

В исцелении Бренди показывала быстрые результаты – у нее была сильная вера. Так, уже в старших классах школы она вывихнула руку, занимаясь чирлидингом. Помню, когда она вошла ко мне в учебный класс, где я в тот момент вела занятия с небольшой группой, ее лицо было залито слезами, а рука беспомощно висела. Она подошла ко мне и перед всем классом сказала: «Мам, сделай как было!»

Я была в ужасе и подумала: «Нужно поехать с ней в больницу!» Но она стояла перед моими учениками и просила об исцелении. Мне пришлось извиниться и уйти с ней в кабинет, где я и произвела исцеление. Рука тут же встала на место, Бренди выскочила из кабинета, прошла через класс к двери и снова ушла на тренировку.

Этот период был для меня очень значительным в плане развития техники целительства, но в личной жизни я была несчастна. Позже, в том же 1996 году, моя подруга отправила меня к специалисту по НЛП: она хотела, чтобы мне помогли набраться смелости и попросить Блейка о разводе. Как и другие мои друзья, она больше не могла смотреть на мою ситуацию.

До того времени я боялась, что Блейк начнет меня преследовать – как он преследовал Мэгги, когда она от него ушла. Однако, вернувшись домой после занятия со специалистом по НЛП, я объявила ему, что хочу получить развод.

От Блейка я услышала выразительное «нет». Он сказал, что если я продолжу процесс развода, то он уничтожит мой бизнес, меня и моих детей. Конечно же, это были пустые угрозы, происходившие от его страха и гнева, и все же я пошла на попятную.

В те дни я беседовала с Богом. Правда, которую я видела в связи со своей ситуацией, и правда Создателя никогда не совпадали. Правда Создателя звучала так: «Эти люди пришли в твою жизнь, ты сама позволила им себя топтать. Ты могла им сказать «нет», у тебя были разные варианты, как поступить в такой ситуации, но в реальности, Вианна, ты позволила всему этому случиться. Вышла целая драма».

Принять правду и признаться себе в том, что во всем есть и моя ответственность, – на тот момент это было выше моих сил. Я просто не могла этого сделать, поэтому продолжала изобретать различные оправдания сложившемуся положению.

Создатель сказал на это так: «И что, ты с этим все еще не покончила? Так ты хочешь перемен или нет? Хочешь узнать, как к ним прийти? Сними с себя любые обязательства перед этим человеком. Измени свою систему убеждений, и этот человек сам исчезнет из твоей жизни».

Тем не менее я так и не решалась положить конец нашим отношениям. С одной стороны, я боялась того, что может случиться, с другой – мне было жаль Блейка, я ощущала специфическую духовную ответственность за него. Мне казалось, что нужно найти иной, позитивный способ выхода из этих отношений.

У Блейка тогда был свой бизнес – предприятие по порошковой окраске поверхностей. Но он продал фирму и полностью посвятил себя медитации, удалившись в свою комнату, откуда не выходил целыми днями. Его целью было достичь чистого тета-состояния, в котором он смог бы реализовать все, чего ни пожелает. Я хорошо относилась к медитации, но также понимала, что для исполнения желаний нужно самому идти навстречу Вселенной и что-то предпринимать. Блейк же делать ничего не хотел, его усилия ограничивались медитацией в спальне.

Более того, он тратил целый день, чтобы ввести себя в «чистое» тета-состояние; я же могла показать ему, как его можно достичь буквально за считаные секунды. По понятным причинам Блейка это бесило.

Наконец упала та последняя капля. Все произошло из-за моей дочери Бобби.

Бобби среди нас была как стойкий оловянный солдатик, и у нее всегда был сильный материнский инстинкт. Так, она не раз просила меня отпустить ее ухаживать за парализованным отцом. Я пошла и спросила Бога об этом. В ответ я услышала: «Нет, Вианна, если она поедет к отцу, то все закончится тем, что она забеременеет в 14 лет. Не волнуйся, она все равно окончит школу, и к 17 годам у нее будет все в порядке».

Меня это обеспокоило. Бобби была хорошей девочкой, у меня с ней никогда не возникало никаких проблем. И все же я решила, что не мешает держать ее в поле зрения и не позволять ей ходить в разные места, где она может попасть в нехорошую ситуацию.

В январе 1997 года, как раз на день рождения Блейка, Бобби начала приставать ко мне с просьбой отпустить ее с ночевкой к подруге. Я знала, что родители той девочки будут дома, к тому же Бобби уже давно никуда не ходила; даже моя подруга Крисси сказала, что ее нужно отпустить. Действительно, у меня не было резона не разрешить. Мне надо было спросить об этом Бога, но я этого не сделала и просто отпустила Бобби на вечеринку.