– Всё это очень интересно, только есть маленькая загвоздка – я никого не люблю!

– Это временно, поверь... Начинается всё с того, что ты станешь думать об объекте привязанности постоянно. Чувство будет похоже на голод; ты голодна, а поесть не можешь.

Внезапно на смену голоду придёт раздражительность и желание постоянно находиться рядом, начнется маниакальное наваждение, хотя более подходящий термин скорее - ужасающая потребность, как в воздухе.

Третья и последняя часть - мысль о смерти вместе, что вокруг слишком много людей, а вам нужно быть только вдвоём. Большего жертвы заклятья не рассказывали - либо умирали, либо «мор» снимали с них к тому времени, так что бери во внимание. Для тебя процесс протекает естественно, скорее всего. Сейчас подумав, я понимаю, что первую стадию я уже наблюдал у тебя, так что ошибки здесь нет. Вы когда сидели в ресторане, ты всё время смотрела на телефон: стучала пальцами по столу, ступней настукивала ритмично по полу, закинув ногу на ногу, просто чертила круги ей в воздухе - нервозность налицо. К тому же не забывай, что любовь бывает не только к мужчине, она бывает к родным, животным, друзьям, к вещам, в конце концов.

Проанализировав как следует ситуацию, Амина вынуждена была согласиться с ним.

– Только давай в первую очередь найдем мою сестру. Со всем остальным мы позже разберёмся.

– Конечно, я за этим и пришел. Мне нужна какая-нибудь из её личных вещей, желательно к которой она испытывает привязанность.

– Я поняла, сейчас, – сказала девушка и достала из красивой коробки обычную на вид чашку. – Эта чашка очень особенная, с ней связана очень болезненная история для Леры.

Пока Маркус делал необходимые приготовления, Амина поведала ему историю этой чашки:

– Как-то мы были в Париже на выставке в Лувре. Мы были очень впечатлены увиденным, а так же поняли, что даже если мимолетно взглянуть на каждый выставленный предмет искусства, то мы там останемся на полгода, не меньше. В связи с этим решили задержаться хотя бы на неделю ещё во Франции. Да и быть в Париже и не посетить главные достопримечательности – это однозначно преступление.

Была зима, мы решили подняться на Эйфелеву башню, как только стемнеет и включится подсветка. Несмотря на зимнее время, очередь была просто огромной, мы стояли несколько часов в ожидании. В общем, было не холодно, температура была даже плюсовая, но из-за долгого ожидания мы продрогли.

Поднявшись, мы обсуждали коллекцию украшений из Лувра, и Лера вскользь упомянула о том, что замёрзла. Сразу же к ней подошел парень и протянул вот эту чашку, наполненную горячим кофе. Услышав русскую речь, хоть в то время она и была с акцентом, он нам сказал: «Я не могу оставаться в стороне, когда мои соотечественники, и тем более такие привлекательные девушки, замёрзли», – и протянул нам чашки с горячим напитком. Как он её пронес, мы не знали, это казалось таким волшебным. Все дело в том, что на башню не пускают с напитками, даже проверяют сумки тщательно. Леру жест такой очень покорил, поэтому они познакомились ближе. Как итог - Лера меня бросила, и они провели оставшееся время вместе. Я-то и не против была, по сути, вот только позже выяснилось, что парень был смертельно болен и в Париж приехал, чтобы выполнить последние свои желания из списка.

Вместе они провели всего пять дней в этом романтичном городе – практически без сна, но всё же обошли всё, что могли, и даже побывали в Диснейленде в пригороде Парижа. Ему нужно было возвращаться домой, а повторно они так и не смогли больше встретиться.

Он умер через неделю после возвращения, боль Леры можно только представить. Она поехала к нему, а попала на похороны. Насколько я понимаю, он до сих пор у неё в сердце. Его мама отдала ей дневники, список желаний и эту чашку.

Чашку она достаёт периодически и смотрит на неё часами. Остальные же вещи так и не решилась разобрать.

Только ближе к годовщине смерти закрывается у себя и плачет. В такие времена мы с ней уезжаем ненадолго куда-нибудь, и там экстримом она перекрывает боль, скопившуюся в душе. С виду ничего по ней не скажешь, да и состояние своё она не показывает никому. Я уверена, что рана эта, всё так же болит.

– Я закончил, можно приступать к её поиску, – сказал Маркус, сам внутри обдумывая сказанное Аминой.

– Отлично, моя помощь ещё нужна?

– Думаю, нет, просто стой тихо.

Маркус искал Леру с помощью заклятья поиска – это заклятье работало всегда точно, но его приготовления занимали достаточно много времени. Стоило закрыть глаза, и его взору представала голографическая модель карты местности. Лера должна была обозначиться на ней мигающим огоньком. Сколько бы он ни просматривал карту, девушки на ней нигде не было. Немного подумав, он добавил ближайшие к этому миры - точка упорно не мигала. Страх сковал его сердце, но раньше времени Маркус решил не сдаваться и ещё расширил круг поиска.

– Есть, – прокричал радостно парень через несколько часов после начала поиска, и с облегчением выдохнул... – Вот только ты будешь в шоке, Лера упорхнула в другой мир. Находится она сейчас не в лучшем из мест. Попасть туда легко, а вот выжить… Сами мы, пожалуй, не справимся, нужна помощь!

Амина не понимала всей серьёзности ситуации, как и не представляла, у кого попросить помощи. Её либо сочтут ненормальной, либо сразу отправят за помощью в психушку, что, собственно, одно и то же. Единственные, кого знала она из тех, кто связан с магией – это Андрей и Илибрия, но просить посторонних людей о помощи ей было как-то неудобно. Да и связаться с ними не было никакой возможности.