Любимка ошалело увидел, как скользят по земле ноги парня.

– Врёшь! Не возьмёшь! – прорычал он. Скольжение остановилось.

– Опустил земную тягу в ступни, – сказал Наум. – Теперь вся его тяжесть у земли, Сойке его не сдвинуть.

Это поняла и внучка разбойника, она вдруг оборвала свист. Любимке показалось, что оглох – такая наступила тишина.

– Ха-ха! – Лексия шатнуло вперёд, едва удержал равновесие. – Выдохлась, девка?

– З-з-з-иу-з-зи-у-з-з-зиу!

В свисте появились зудящие стальные нотки. Ширх-ширх! На рубахе парня легли крест на крест две прорехи, словно её полоснули мечом. Он вскрикнул и на миг утратил собранность. Его тут же отбросило назад и кувыркнуло по земле.

– Ну что, как тебе девчонка?! – звонко воскликнула Сойка и подбоченилась, выставив загорелую ногу.

Магии её красы не поддался только Клоп, да и то потому, что глядел на Несмеяну. Любимка вспомнил Варвару в длинном простом платье с подолом до земли и двумя строгими косицами. В груди ёкнуло. Сравнение явно было не в пользу дочки библиотекаря.

– Оно и видно, что девчонка, – ответил Лексий, подымаясь. – Только и способны, что платье порвать.

Он сдёрнул с себя остатки рубахи, обнажая мускулистый торс.

– Я с тобой только развлекался, а теперь посмотрим, устоит ли твой ветер против моего клинка.

Он вытащил из ножен длинный кинжал и неспешно побежал по кругу, приближаясь к девице. Та сунула пальцы в рот и вновь:

– Сиу-с-сиу! З-зиц-зиц!

Их сражение подняло лесную пыль. Любимка с благоговением увидел, как она сложились в дугообразные гребешки, которые мчались в сторону Лексия – пыль сделала видимым режущий посвист Сойки.

Лексий взмахнул кинжалом, разрубая гребни, идущие прямо в него. Лезвие сверкало, бешено вращаясь, волны распадались и уходили в стороны.

Сойка резко опустила голову, свист вдарил под ноги Лексию. Пух! Взвился столб пыли. Сойка побежала вокруг него, спешно меняя позицию.

– Ха!

Сверху на неё упала стремительная фигура.

Дзинь! Клац! Бац! Замелькали в бешеном танце клинки. Любимка не успел уловить, когда девица выхватила свой кинжал. Отбивалась одной рукой, пальцы второй продолжала держать у губ, создавая из них разные фигуры.

– Фьють! Зих! Фиу-фиу!

Она выдувала через эти фигуры совершенно не похожие друг на друга звуки. Лексию то и дело приходилось вспарывать кинжалом воздух, чтобы отразить невидимые атаки.

– Вот так мастера! – раскрыл рот Любимка. Сам близко бы не мог двигаться с такой же скоростью и отточенностью. По крайне мере без темной волны.

– Похоже, силы равны. Как я и предполагал, – сказал Стоян.

– Наставниче, – воскликнул Лексий, отскакивая от девушки. – Ещё две минутки. Жалел девку, теперь не стану.

Сойка фыркнула, настороженно глядя на него.

– Добро. Ещё две минуты. Начали!

Внучка Соловья подняла кинжал и приложила пальцы к губам.

– Не выходит так просто меня взять? – проговорил Лексий с улыбкой. – Привыкла на обычных людях свои свистульки практиковать. Я тебя понимаю, денюжки они всем нужны.

– Что? – Сойка вспыхнула. – Ты о чем это?

– Я тебя не виню. Ведь мы потомственные. Кому-то с родителем повезло, – как бы невзначай он положил руку на свою обнажённую грудь и почесался. – А кому-то не особо…

Он махнул рукой в сторону Сойки.

– На что ты намекаешь? – девушка покраснела.

– Ты же сама мне рассказывала, что корни деда зовут на большую дорогу. Помнишь? В любви мне призналась, сю-сю, мусю. Говорила, спаси меня, не то я разбойницей стану.

Говорил с противной улыбочкой, глаза внимательно обшаривали лицо девицы. Действуют ли насмешки? Доходят ли до сердца? Кровь так быстро отхлынула от лица Сойки, что Любимка испугался – не сомлела бы девка. Руки её опустились, кинжал выпал из разом ослабевших пальцев.

– Как ты мог… Ведь обещал никому…

Лексий тонко улыбнулся.

– Разве может богатырь разбойнице что-то обещать? Когда с разбойниками дело имеешь, то не обман, а воинская хитрость.

– Так это была… воинская хитрость? – пролепетала Сойка. Такой потерянной Любимка не видел её ни разу в жизни.

Лексий повернулся к остальным тягателям.

– Вы бы её видели. «Я люблю тебя, Алёша! Я вся твоя!»

Он картинно распахнул объятия и вытянул губы трубочкой.

Этого девушка уже не выдержала. Слезы брызнули из её глаз, лицо скривилось. Она прикрылась рукой и бросилась опрометью к дальним деревьям.

У дуба повисла мёртвая тишина.

– Враг покинул поле боя, – улыбнулся Лексий. – Моя победа.

Он триумфально вскинул кулаки.

– Нет! Не твоя! – Любимка яростно ринулся вниз, оступился и кувыркнулся так, что зубы лязгнули. Даже не заметил этого – подскочил к Лексию и закричал: – Это было подло и недостойно!

– Зато действенно, – Лексий пожал плечами и подобрал разорванную рубаху. – А какой крутой себя кажет. Кто бы мог подумать, что окажется такой, ха, ранимой.

– А вы должны были остановить бой! – накинулся отрок на наставника.