Если верить биографии святого, написанной в XV веке, то после его смерти происходили чудеса. Миларепа оживил свой собственный труп, вошел в тело и пел гимны во время своего погребального костра перед тем, как войти в Чистый Свет. А это время с неба падали цветы, по небу проносились кометы, образуя форму мандалы. Когда огонь потух, на месте костра не осталось никаких следов пепла или костей Миларепы, все унесли духи «дакини» («dakini»).

Конечно, часть его биографии можно отнести к мифотворчеству, но это не значит, что нужно отрицать всю историю целиком. Не знаю, как быть с мандалой в небесах, дождем из цветов, воскрешением мертвого тела и исчезновением костей, но все свидетельства о сверхвозможностях Миларепы весьма последовательны. Более того, исследования западных ученых подтверждают тот факт, что некоторые способности Миларепы отнюдь не выдумка. Просто степень проявления таких способностей на Западе не идет ни в какое сравнение со степенью их проявления в Тибете. Так, в одном из типичных европейских отчетов приводится пример левитации и говорится, что монахиня-кармелитка могла переместиться по воздуху вверх по лестнице, а затем вниз. Сравните это с тибетскими свидетельствами о том, что Миларепа мог есть, стоять, лежать, летать и даже спать в состоянии левитации.

Является ли это простым преувеличением? Или же тибетским адептам удалось добиться такого контроля над паранормальными силами, о котором представители Запада могли только мечтать?

И если это так, то как тибетцам это удалось?

Мадам Александра Давид-Неэль, бесстрашная французская исследовательница, которая стала первой европейской женщиной, удостоенной звания ламы, привезла из Тибета знания о настолько незаурядной духовной практике, что ее можно считать одной из самых странных во всем мире.

По ее словам, данная практика использовалась только в случаях особых инициаций, когда гуру ученика считал, что чела обладает необычным потенциалом духовного развития. Как правило, такая практика применялась для работы с одним учеником и никогда – в группе. Она заключалась в следующем.

После нескольких лет обучения наступал такой момент, когда гуру признавал, что он передал ученику все, что знал сам. В этом случае ученику следовало искать более опытного наставника, и не всегда таким наставником должен был быть человек.

На этом этапе гуру предлагал ученику вызвать в уме образ «йидама» («yidam»).

Йидам – это божественный учитель, являющийся воплощением аспекта просветленного разума, именно поэтому он пользуется особым уважением у тибетцев. Йидамы принимают формы четырех основных типов: мирный, могущественный, гневный и расширяющийся. Каждый йидам проявляется в своей специфической форме, чтобы справиться с определенными типами негативных сил. По словам гуру, существо такого рода способно помогать ученику на протяжении всей его жизни.

Ученик соглашался не без доли тревоги на это мероприятие, потому что процесс вызывания йидама довольно рискованный, и йидам сам по себе является опасной сущностью. К этому вопросу следовало подходить весьма серьезно.

Прежде всего, ученику предстояло изучить образы божества. Это было достаточно просто, потому что подобные изображения украшают большинство тибетских священных книг. Сущность имела довольно устрашающую внешность, но процесс изучения изображения был длительным и глубоким. Тибетские изображения божеств стилизованы, и даже самая мельчайшая деталь зачастую имеет символическое значение. Ученик обращал внимание на то, какого цвета кожа у божества, какая на нем одежда, орнаменты, что оно держит в руках. Для успеха операции, которую ученику предстояло проделать, все это было чрезвычайно важно.

После этого гуру советовал ученику найти подходящее место для вызывания йидама. Оно должно было быть изолированным и удаленным, поскольку любое вмешательство грозило ужасными последствиями, но, с другой стороны, это место должно было быть таким, чтобы ученик мог оставаться в нем продолжительное время. По мнению гуру, для ученика лучше всего было найти пещеру, предпочтительно высоко в горах, где его мало кто мог потревожить.

Когда удавалось найти подходящую пещеру, гуру наказывал ученику построить «килкхор» («kylkhor»), своего рода магический круг, который должен был удержать йидама. Если круг был построен правильно, он полностью защищал вызывающего от атаки божества.

Килкхор сам по себе имеет форму мандалы, сложного символического рисунка, используемого в религиозных обрядах, а также во время медитации (медитирующий фокусируется на этом рисунке). В Тибете люди верят, что мандала священна, и в ней собраны универсальные силы, кроме того, она является вместилищем богов.

Мандалы можно рисовать краской на бумаге или ткани, делать из бронзы или даже строить из камня. Однако для килкхора использовалась иная технология – тибетское искусство рисования песком [47] . Весь процесс занимал несколько месяцев. Прежде всего, ученик должен был очистить место на полу своей пещеры. Затем он должен был вспомнить названия, длины и положение первичных линий, определяющих базовую структуру [48] .

После этого ученик приступал к отработке техники рисования песком. Это очень напряженный процесс. Обычно используются шесть основных цветов: белый, черный, синий, красный, желтый и зеленый. Однако четыре цвета (синий, красный, желтый и зеленый) имеют также темный, средний и светлый тона, в результате чего в итоге получается 14 оттенков. Песок различных цветов хранится в маленьких удобных горшочках и насыпается на рисунок при помощи медного конуса. Художник наполняет конус песком соответствующего цвета и закрывает узкий конец пальцем. Затем, придерживая конус под углом над мандалой, он проводит специальной палкой (рогом яка) вверх и вниз по конусу. Такое возвратно-поступательное движение палкой вызывает вибрацию в конусе, в результате чего из конуса вытекает тоненькая струйка песка. Тибетские монахи, имеющие большой опыт создания мандал, способны так рассчитать свое усилие, что из конуса высыплется всего одна песчинка.