— Не неси чепухи. И это не любовь, скорее привязанность.

— И все же.

— Я зашла сказать тебе, что завтра я проведу ритуал для катализатора. После он полностью твой.

— Оставь дела. — Шепнул он. — Я скучал Эва.

— Но это же важно!

— Не важнее чем ты. — Он сдавил мое лицо руками, заставляя смотреть ему в глаза. — Давай, скажи, что жалеешь о том, поцелуе? Что тебе было не приятно и пощечина следовала как наказание за посягательство, а не как способ привести меня в чувства. Скажи.

— Нет.

— Тогда хватит трепыхаться и расслабься, наслаждаясь моментом.

Он вновь оказался слишком близко для чужого человека. Продолжая держать меня за подбородок, он вжимался губами, обжигая, заставляя забыть о злости, не позволяя оттолкнуть. Царапая щетиной, он проникал в мой рот, в поисках взаимности.

Прервав глубокий поцелуй, Рохан начал едва касаться моих губ, покрывая лицо легкими, невесомыми поцелуями.

Стук в дверь прервал нас.

— Что?! — Рыкнул он, продолжая держать меня в западне.

— Хозяин, к нам прибыли гости в лице леди Арин! — Ответил ему охранник, судя по голосу желавший сжаться и стать как можно более незаметным.

— Демон.

Рохан прижался ко мне лбом, закрывая глаза и тяжело дыша.

— Иди в спальню и не высовывайся оттуда, пока я не разрешу.

Он отпустил меня, нехотя, через силу разжав пальцы и сделал пару шагов назад.

Собрав все свое самообладание в кулак, я коротко поклонилась и выбежала из кабинета стремглав, не зная куда деть глаза.

Почему Рохан вызывает во мне такое смущение? Каждое касание заставляет меня нервно подрагивать, как будто все это в моей жизни происходит впервые.

Расул давно научил меня не стесняться своей страсти, выплескивать ее волнами, не боясь утопить партнера, но с Роханом, я алела как маковый цвет и прятала глаза, как совсем юная девушка. Я устала… Я устала бояться и нервы были натянуты до предела, угрожая лопнуть и затопить весь мир вместе со мной всеми известными чувствами, что я столько лет прятала за притворной улыбкой и опустевшим взглядом.

Разглядывая свои руки, я пришла к выводу, что север не был ко мне так беспощаден как раньше. Ранки зажили, кожа приобрела ровный цвет, даже ногти выглядели ухоженно, хоть я ими и не занималась. Метнувшись к зеркалу, я обнаружила что седина на висках, практически исчезла, и стала едва заметной в свете свечей и камина. Губы, все еще припухшие от поцелуев, манили своей матовостью и алым цветом.

Это могло значить только одно — я нашла свой сангин.

А значит все еще хуже, чем могло быть. Я не просто влюбляюсь в Рохана, или позволяю ему любить себя, я продолжаю его пить. Медленно и верно, но… Но ему это не вредит.

Сжав кулаки, я больно впилась ноготками в уже нежную кожу ладоней и громко засмеялась.

Расул, ты даже не представляешь какой подарок ты мне сделал, и как безвозвратно отрезал меня от себя.

Нежность продолжала трепыхаться где-то в груди, сдавливая легкие противным спазмом, заставляя слезы застилать глаза. Утерев их руками, я еще раз осмотрела себя в зеркало и довольно, но печально хмыкнула. Моя молодость продлиться еще очень долго, приумножая мою силу, позволяя ей разрывать свои приделы вновь и вновь.

Но Рохан не должен знать об этом. И если он захочет уйти, я обязана отпустить его. Ведь это мой путь.

Стук в дверь прервал мои печальные выводы и вывел из состояния задумчивости.

— Хозяин просит вас спуститься в малый зал. — Раздался дрожащий голосок за дверью.

Я по привычке передвигалась совершенно бесшумно, а с тех пор, как Юмин принес мне старые сапоги своей сестры, которые подошли мне по размеру, я стала еще тише, тенью передвигаясь по поместью.

Широкая дверь была приоткрыта. Тусклый свет мерцал, освещая кусочек пола у порога, сообщая что камин жадно пожирает сухие дрова, злобно потрескивая. Я сделала пару шагов и скрываясь в тени заглянула в зал.

Рохан сидел на широком диване, неизменно сжимая в руках стакан с чем-то крепким и внимательно смотрел на собеседницу. Она притягивала взгляд.

Высокая, судя по длинным ногам, что она призывно закинула друг на друга, светлые волосы, собранные в высокую и сложную прическу, серебрились в освещении от огня. Меховое манто, украшенное мехом арцы, заманчиво скатилось с хрупких плеч, что сияли белоснежной кожей. Тонкие черты лица придавали ему детскую наивность, но глаза слишком мудрые и расчетливые выдавали владелицу с головой.