— Переживаешь за сохранность имущества? — Хмыкнула я, имея ввиду себя.

— Не могу отрицать. Сейчас в моих интересах организовать безопасное место для тебя.

— Ты забываешь, — Я поднялась со стула, поворачиваясь к нему лицом. — Мне ничего не стоит выпить каждую из них, даже не узнавая имени.

— Позволь мне заниматься этим. Я не хочу потом выгребать высосанные тобой тела, и тратиться на новых слуг.

— Все же переживаешь за имущество. — Улыбнулась я.

Он сделал шаг вперед и неожиданно сильно прижал меня к своей груди, заставляя спрятать в ней лицо, зарываясь пальцами в волосы.

— За тебя больше.

В спальню мы вернулись молча. Каждый думал о своем. Я о том, есть ли возможность доработать или усовершенствовать катализатор, а он, скорее всего, о том, как не позволить мне выпить всех его слуг.

Я задумчиво кусала ноготь, пока Росс принимал ванну и совсем забыла про вложенный во вторую руку гребешок. Мужчина прошел в спальню, попутно завязывая шнурки на ночных штанах, и устроившись за моей спиной, собрал мои волосы в ладонь, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Ты очень забавная, когда так сильно задумываешься. — Сказал он, забрав у меня гребень и принявшись прочесывать им пряди.

— Мне не терпится попробовать. — Вздохнула я, поправляя на себе его рубашку, что похоже уже стала моей.

— Жар гения.

— Что?

— Так говорил мой дед. Когда имел ввиду, что человек, которому пришла в голову идея, весь горит, желая, как можно скорее воплотить ее в жизнь.

— Да, очень похоже на правду.

— Расскажи мне о себе.

— Что ты хочешь знать?

— Где ты родилась, росла. Кто твои родители. Как ты выжила в вашей войне.

— Слишком много. Могу сказать лишь то, что я выжила по чистой случайности.

— У этой случайности есть имя?

Я развернулась к нему лицом.

— Я не могу сказать тебе его. — На что Рохан неожиданно покорно кивнул и отложив не нужный более гребень, склонил голову к плечу.

— Я не буду просить у тебя ответов. Ты расскажешь мне сама, если посчитаешь нужным. Я только хочу знать, связанно ли твое молчание с недоверием или же это действительно тайна.

— И то и другое. Я не хочу вспоминать свою прошлую жизнь. Она закончена.

— Ты права. К прежней жизни ты больше не вернешься. Я не позволю.

— На этом и закончим.

Я легла в постель, заворачиваясь комком в одеяло и закрыла глаза.

Ну как мне объяснить этому амбалу, что за моей спиной тысяча смертей, к которым я сама не раз прикладывала руку? Как донести до его разума, то, что я действительно не стою и десятой части того, что имею сейчас, только по тому, что грешникам положено замаливать грехи, а не греться в хозяйской постели на сытый желудок?

На меня опустилась тяжелая рука, с присутствием которой в последнее время становилось легче дышать, и потянула назад, прижимая к груди Рохана.

— Ты самая странная ведьма. — Шепнул он. — Я не знаю, что было в твоей прошлой жизни, но хочу, чтобы ты забыла все и начала жить с начала.

Ну за что?! За что мне такой отчаянно и так правдоподобно влюбленный? Просто искушение для оголодавшей по похоти банши и давно недолюбленной женщины. И как он умудряется сдерживать себя так много дней, засыпая и просыпаясь со мной в одной постели?

На макушку опустился легкий поцелуй, от которого так разило нежность, что я шумно выдохнула, и тут же сомкнула губы, но было поздно.

— Что это было? Неужели каменное сердце начинает плавиться? — Улыбаясь спросил он.

— И близко нет.

— Отчего же ты… — Поцелуй в волосы. — Тогда так… — В шею. — Тяжело вздыхаешь? — Рохан прижался губами к моему плечу, заглядывая в мое лицо.

— Мужика давно не было. Хочешь рискнуть? — Оскалившись спросила я.

— Сама предложила. — Рыкнул он, разворачивая меня на спину и наваливаясь сверху.

— Рохан! Нет! — Вскрикнула я, но мужчина, устроившись между моих ног, играючи стянул рубашку оголив грудь.

— Поздно! — С улыбкой на лице крикнул он и укусил меня за кожу у ключицы, пробегаясь пальцами по ребрам, намеренно щекоча.

Я невольно засмеялась, стараясь спрятаться от вездесущих рук, но мужчина был порядком сильнее, и продолжал щекотать меня, время от времени покусывая то тут, то там.

— Ревнивая значит? — Спросил он, улыбаясь закончив экзекуцию.

— С чего ты взял?