Мне выдали побитый молью собачий полушубок, сжалившись, и соломенные тапочки. Все лучше, чем босые ноги или намотанные на них тряпицы.

Снег укрывал дворик все гуще, и скоро я с трудом передвигалась в сугробах, день за днем протаптывая себе одну и ту же дорогу.

Косматого я с момента нашей последней встречи больше не видела. Только иногда слышала, как скачет его конь ранним утром и как скрипят ворота поздней ночью, впуская уставшего хозяина в дом.

Но мирной, хоть и тяжелой жизни, рано или поздно должен был прийти конец.

В то утро я в очередной раз чистила котлы, которые пахли мясной подливой и кашей, когда ворота открылись раньше привычного времени, впуская серого коня, в седле которого сидел косматый.

Я присела на корточки, прячась за емкость, но проходящий мимо охранник полоснул меня розгой по спине.

— Встань и поклонись хозяину! — Шикнул он, и мне пришлось подняться.

Конь шагал в стойло, но возле меня замер, словно изваяние.

— Я же говорил тебе не попадаться мне на глаза.

Я подняла голову встречаясь с синими глазами.

— Вы просили меня не подходить к вам, хозяин. Я не подходила.

По спине со свистом прошлась розга, готовая к еще одному удару.

— Замолчи! Закрой свой рот! — Кричал охранник, наказывая меня за нарушение правила общения с хозяином.

Говорить только тогда, когда он позволит.

Но косматый поднял руку, останавливая «палача».

— Через десять минут в моем кабинете. И помой руки. — Он скривился, а я опустила взгляд на черные от золы ладошки.

— Как скажите, хозяин.

Он сидел все там же, все с тем же задумчивым взглядом рассматривая бумаги перед своим носом, когда я постучавшись вошла.

— Сядь. — Скомандовал он, я, прижавшись спиной к двери, продолжила стоять. — А ты упряма. Готова делать все, что тебе скажут, даже самое тяжелое, а присесть не желаешь.

— Я присяду позже, хозяин. Не здесь. — Он посмотрел на меня задумчиво, но отвернулся и вновь погрузился в бумаги.

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. От скуки рассматривала кабинет, который сложно было называть таковым, из-за отсутствия мебели и каких-либо свойственных мужчинам украшений. Вроде шкафов, картин и множества книг, которые они чаще всего ни читали.

— Подойди ко мне. — Я сделала пару шагов вперед, не подходя вплотную к столу, вспоминая прошлую сцену.

Он ухмыльнулся, видимо тоже подумав о ней и отложил письмо, что до того держал в руке.

— Я перевожу тебя на другую работу.

— Какую, если не секрет?

— Не секрет. Постельной грелки. — Он ухмылялся, это было видно по шевелящимся волосинкам усов.

— Я плохая грелка, хозяин. Кости тепло не накапливают. — Я сделала шаг назад, возвращаясь к двери.

— А разве я интересовался твоим мнением? — Он поднялся и направился ко мне. — Я отдал приказ. Ты должна поблагодарить меня и выполнять свою работу.

Я дернула дверную ручку, но косматый уже придавил меня к стенке, выбив воздух из легких.

— Или тебе что-то не ясно?

Я подняла на него глаза и моя тьма полыхнула в них.

— Я не боюсь твоих фокусов Эва. — Он наклонился, щекоча мою кожу бородой. — Тебе что-нибудь известно о камне ведьм?

Я едва не заскрипела зубами.

Значит все это время он готовился к встрече, приобретя оберег.

— Известно, хозяин.

— Тогда живо пошла к экономке и взяла у нее другое платье. Скажешь, что я так распорядился. Пойдешь отмоешься в бане и что бы вечером как штык в моей постели, ясно?

— Как ваше имя?

Он казалось застыл от этого вопроса, не ожидая моей неосведомленности.

— Рохан.

— Я могу обращаться к вам хозяин Рохан?

— Хозяин Росс. Рохан Росс.

— Хозяин Росс, мне жаль, но я не могу быть вашей постельной грелкой.

— Назови мне хоть одну причину, Эва, и я обещаю не пришибить тебя прямо здесь.

Я привстала на носочки и потянулась к его уху, что он неожиданно мне позволил:

— Во время секса я выпиваю партнера. Вы хотите выжить, хозяин Росс? Тогда прошу вас, отпустите меня и забудьте.

Он шарахнулся в сторону, но только я дернулась к выходу, как перегородил мне дорогу выставив руку перед моим лицом.

— И нет никаких возможностей? — Он вправду думает, что я отвечу ему?

— От чего же. Возможности есть всегда.

— Как? — Голос его подрагивал и хрипел. Он напомнил мне Расула и сердце сжалось от тоски.

— Шанс невероятно мал и не стоит ваших усилий.

— Говори! — Он вновь придавил меня к стене.

— Заставить меня полюбить вас. Хозяин. — Он отошел так же резко, как и подходил.