– Тебя что-то беспокоит? – спрашивает он.

Я вынимаю из кармана сюртука рисунок, который нашла в трюме, протягиваю ему.

– Прежний чародей сошел с ума?

Капитан всматривается в лист бумаги, вертит его, усмехается.

– Две недели назад плыли с Герсона, везли груз тамошней стали и напоролись на скалу. Пробоину быстро залатали, ничего страшного, но потеряли часть запасов пресной воды. Неподалеку был небольшой остров, решили поискать воду там. Торбен, наш прошлый чародей, отправился с нами. Мы разбились на пары пошли искать. Нашли быстро, но Торбена все не было. Ждали весь день. Ходили, звали его, но он не отвечал. И тут он примчался. Весь грязный, побитый, будто войну пережил. Сказал, что на противоположной стороне острова увидел корабль с красными парусами. И тут же перестал улавливать ход времени. Сидел в кустах, считая, что прошло несколько минут, хоть на самом деле пролетел день. Матрос, который с ним пошел, направился посмотреть поближе, и не вернулся. А Торбен… Я решил, что он тронулся рассудком. У вас ведь есть болячка, когда вы перестаете различать Изнанку и наш мир?

– Да, синдром погружения, – отвечаю я. – Но я не слышала, чтобы кому-то с таким виделись целые корабли.

– Корабль там и в самом деле мог быть. Из-за дурацкой легенды много кто вешает красные паруса, делает их похожими на крылья летучей мыши. Думаю, Торбен что-то сделал с тем матросом. Может, он действительно тронулся рассудком, а может они поссорились, маг воспользовался этими вашими трюками и приказал ему пойти и утопиться. А потом придумал все это. Всяко, прибыв в порт, я первым делом обратился к церкви, подал рапорт о Торбене и запросил нового чародея.

А мне архиепископ другие причины ухода предшественника называл..

– Это я виноват, – буркнул Люциус Молт. – Я знал, что чародеям не рекомендуется работать на кораблях больше пятнадцати лет. А Торбен отработал все тридцать. Последние пять он был нелюдимым, даже на берег в портах не сходил, но работал хорошо, потому я закрывал на это глаза. Из-за меня чародей сошел с ума, а матрос погиб.

Я не нахожу что ответить, но на мгновение становится страшно. Что, если тот корабль действительно существует? Есть ведь множество магических аномалий, почему одной из них не быть сводящим с ума кораблем-призраком?

Нет, надо гнать от себя эти дурацкие мысли. Так и самой до сумасшествия недолго.

– Можешь отдохнуть, – говорит капитан. – Проверяй на опасности раз в два часа. Раз в час в районах фенрских островов.

Я киваю, окидываю взглядом палубу, на которой работают матросы. Они подвязывают к мачтам какие-то веревки, при этом грязно матерясь.

К счастью, на меня никто не обращает ни малейшего внимания. Я спускаюсь в каюту и только открываю дверь, решаю, что у меня началась морская болезнь и появились галлюцинации.

На моей кровати сидит Ник. Он смотрит в окно и даже не замечает, как я вошла.

– Ты откуда здесь взялся?

Лишь после этих слов он оборачивается, смотрит на меня и прищуривается, будто удостоверяется, я ли это.

– Не хотел работать в порту…

– И?

– И пробрался на корабль, когда никто не видел. Сидел в трюме, пока не отплыли.

– И на что ты надеешься?

– Надеюсь добраться до Киренаки. А там посмотрим. Все же не работа в порту, – усмехается он.

Ох Ник-Ник! Всегда у тебя всякие глупости на уме. И что мне теперь с ним делать? Пойти к капитану, сказать, что на борту объявился заяц? Ну не велит же Люциус Молт выбросить парня за борт. Наверняка найдет ему какую-то работу. Если Ника найдут, а его точно рано или поздно кто-то обнаружит, то решат, что это я его привела…

– Пойду к капитану, – строго говорю я. – Пусть он решает, что с тобой делать.

– Не надо! – вскликивает он. – Сам к нему схожу. Так и думал – как выплывем в открытое море, и возвращаться будет поздно – объявлюсь.

Он поднимается, медленно идет ко мне, смотрит невинным взглядом.

Ох, чует мое сердце, что он решился на это ради меня. Ладно, спрошу прямо.

– Ник, ты ведь затеял все это чтоб быть со мной рядом. Да?

– Ну, – он морщится, – Отчасти. А от второй части – в порту канючить полгода, еще и зимой – то еще удовольствие.

– Пойми ты, что мы с тобой не пара…

– А вдруг это не навсегда…

– Навсегда. И перестань питать несбыточные надежды. У нас с тобой ничего нет и быть не может.

– Я тебе не ровня?

– Нет. Просто ты не в моем вкусе, – он понемногу начинает меня злить.

– Вкусы иногда меняются.

– Не в этом случае! – почти кричу я, чувствуя желание приложить Ника чем-нибудь тяжелым.

– Ты такая упертая. Мне это нравится, – усмехается он.

– Иди уже! – почти крикнула я.

– А ты говорила, что проклятого капитана и корабля с красными парусами не существует, – говорит Ник.

– Что ты несешь? Иди уже к капитану!

– Я уже дважды его видел, – усмехается бывший студент. – Плывет параллельным курсом. Появится ненадолго и снова исчезнет за горизонтом. Вот, смотрю. Вдруг опять появится.

– Не выводи меня из себя! – рявкаю я – Если не пойдешь к капитану сейчас же, скажу, что не знаю тебя. Молте решит, что ты бегущий от правосудия преступник и остаток путешествия ты проведешь взаперти.