Смерть пришла странно. Встречный воздух усилил своё сопротивление, а после превратился в совсем уж вязкую субстанцию. А после Айрес больно ударился плашмя обо что-то твёрдое, ощутив себя лежащим на относительно ровной поверхности. Поверхность оказалась хорошо обтёсанной брусчаткой мостовой. Молодой человек ошарашенно лежал на ней, приходя в себя и почему-то боясь пошевелится.

— Если долго лежать на холодном камне, можно здорово простудиться, от этого не страхует даже тело заблудшего, — раздался рядом спокойный, чуть насмешливый голос.

Айрес встал, силы вернулись к нему ещё на корабле, а умопомрачительный полёт накачал в мозг адреналина и прояснил сознание.

Перед ним, посреди тёмной безлюдной улицы, стоял Ксен. Казалось Администратор излучал собственное свечение, а может его белый плащ просто притягивал к себе свет тусклых ночных фонарей.

И здесь Айрес понял всё. Кусочком мозаики стали слова тех двоих, что нагло и бесцеремонно сбросили его на землю. Этот кусочек сложился с событиями последних недель, придав картине произошедшего новый смысл.

— Они погибли из-за меня, они стали обузой, препятствием на пути к моему восхождению, и вы убили их! — поражённо обратился он к Администратору.

— Нет Айрес, — очень мягко ответил Ксен. — Они стали препятствием не для нас, а для тебя. Исключительно для тебя. Ты больше не никчёмный мальчишка, вселенная дала тебе особые полномочия и теперь она чутко прислушивается к твоим желаниям. В том числе и потаённым. Знаешь, обычно потаённые желания темны и беспросветны и вселенная игнорирует их. Но твои… Не раз и не два я видел, как рушились миры, что служили препятствием для любящих сердец. Подумай Айрес. Подумай и ответь мне на вопрос — не сковывающая ли тебя клетка была разрушена сегодня?

— Но это неправильно, теперь их не вернуть, — застонал молодой человек.

— А что правильно? Может убивать и похищать людей ради сомнительных целей? Были ли погибшие невинны? Не сами ли они пришли к своей гибели? Не их ли это был выбор? А может всё происходящее было неизбежно. Судьба. Назови это судьбой и прими её.

— Я не хочу судьбы, я хочу решать сам! — простонал молодой человек и упал на колени.

— Решай, кто против? Но тогда научись принимать ответственность не только за свои действия, но и за свои желания.

— Это слишком много для меня!

— О, считаешь себя центром вселенной? Это не ново. Реальность, Айрес, творится и корректируется волей всех живых существ. И как бы не была сильна твоя воля, твоя связь с божественным, происходящее вокруг никогда не будет следствием лишь твоих действий и мыслей. Зачем же взваливать на себя ответственность остальных. Возьми ровно столько сколько сможешь унести. Возьми ровно столько, сколько нужно чтобы стать сильнее.

— Но я не знаю, что делать дальше, я разрываюсь между вашим предложением и… — молодой человек сбился и замолк, а после опустился на колени, обхватил голову руками и весь как-то сжался.

— Айрес… — окликнул его Ксен.

Молодой человек невольно поднял глаза. Администратор улыбался. Так улыбается Будда, так улыбается Мона Лиза, так улыбается согретый материнским теплом младенец или старик умирающий без сожалений.

— Иди, — продолжил Ксен, — она ждёт тебя. Но мы не сможем дать вам более полугода. Не расстраивайся, это не значит, что вы больше не увидитесь: вам придётся идти дальше, идти не всегда рядом.

Закончив, Администратор исчез. Айрес поднялся с мостовой. Неуверенно, но с каждым шагом обретая твердость, он направился к цели.

***

Кассиопея убрал в карман магический предмет. Одна из его составляющих, заранее положенная в карман «безбилетника», позволила целиком подслушать разговор Айреса с Администратором.

— Знаешь, а он молодец, — глядя на ночной город внизу, произнёс Аринтон. — Будь таким Юра, было бы значительно легче.

— Н-е-е, — замотал головой Кассиопея, — как ты можешь сравнивать такого «орла» как Юра, с этим жалким «воробьём». Сбрось мы Юру таким образом, он бы полетел гордо, как птица…

— Летел и гадил… — согласно кивнул Аринтон.

— Гадил и летел… — подтвердил Кассиопея. — Хотя, знаешь, у Юры, в отличии от сброшенного нами за борт «тела», есть одна невероятно сильная сторона. Конечно, если его сбросить с двухсот метров, он безусловно разобьётся. Ну, если не упадёт на голову проходящего мимо Администратора.

— Не упадёт, — закачал головой Аринтон, — что он, кирпич что ли.

— Не кирпич, но похож, — заметил собеседник. — Так вот, если Юру сбросить с высоты, скажем, в пять километров, то за первые два с половиной с него вылетит всё дерьмо, а когда дерьма не останется, то он извернётся и обязательно выдумает что-нибудь этакое.