«Хотя наверно у него как у меня с Эритой, наедине мы совсем другие люди», — заключил он.

В Митунге Жаклин командовала местной стражей и получив перевод в Озоторг, заняла похожую должность, быстро обзаведясь знакомыми и подругами. Коля, зная, что жена крутится среди людей имеющих дело с воинским ремеслом, подрядил её поискать Юре инструктора. Что она и сделала, попросив одну из своих подруг Юру посмотреть и, если «смотрины» пройдут удачно, взять его в ученики.

«Женщина вообще может быть хорошим инструктором? — сомневался молодой человек, — а может из меня просто хотят вытрясти денег? Не… От Коли такой подставы прилететь не должно, да и жинка его человек серьёзный, не то слово».

— Прр, эй задумчивый, тебе в какую часть квартала? — вырвал Юру из раздумий молодой румяный парень — извозчик.

— Дойду, — коротко произнёс пассажир расплачиваясь. — Вчера сильно много работы было? — поинтересовался он у парня.

— Да, вчера ажиотаж в районе обеда возник: ваших всех по точкам воскрешения раскидало, но развезли быстро, город то не сильно большой.

Выпрыгнув из двуколки, Юра о своём решении пройти остаток пути пешком пожалел, ходить было больно.

«Цобако…» — прогундел про себя попаданец, разглядывая таблички на домах.

Его цель находилась в жилом квартале Старого города. Здесь главенствовали длинные многоквартирные дома, что зажимали в тиски своих тел узкие мощёные улицы. Дома в основной своей массе были двухэтажными и имели по четыре квартиры на подъезд. Несмотря на это с поиском нужного адреса возникли проблемы.

Местный год состоял из 480 дней, но, как и земной, состоял из двенадцати месяцев, каждый из которых носил имя определённого животного. Ровно те же имена носили и местные двенадцатилетки, которые играли здесь роль неких коммунистических пятилеток. Сорок дней местного месяца делились на восемь недель, каждая из которых носила имя цвета радуги + чёрный. Дни недели также назывались не по земному, пусть и довольно просто — пробуждения (иногда прорастания), развития (иногда набирающий силу), цветения, зрелости и отдыха. Вот только мы пока в эту тему сильно лезть не будем, пусть попаданцы за свои грехи мучаются. Важно другое. Местные улицы размечались при помощи названий месяцев — недель — дней, что для попавших в этот мир первое время становилось настоящим ребусом и Юра решил этот ребус своеобразно.

— Подскажите, где дом «набирающей силу красной змеи», — спросил он у прохожей.

Немолодая женщина мазнула взглядом по улице и указала рукой на длинный двухэтажный дом с красной черепичной крышей, что нависал над дорогой мансардами второго этажа.

«Ну хоть квартиры с подъездами нумеруются по-человечески», — порадовался попаданец разглядывая покрытые блестящей эмалью номера на дверях.

Зайдя в последний — третий по счёту подъезд, Юра поднялся по деревянной лестнице на второй этаж, и дёрнул за кольцо, торчащее из пасти металлической горгульи, что выступала из двери и поглядывала на визитёров подозрительным взглядом. До ушей донёсся мелодичный звон колокольчиков.

— Входите, не заперто… — донёсся из-за двери приятный женский крик.

Молодой человек повернул вниз массивную ручку в виде лапы той же горгульи и приоткрыл скрипучую деревянную дверь.

Просторная прихожая выходила в большую гостиную, у светлого распахнутого окна которой стояла женщина, что плотно сцепила руки на животе.

Первое, что осознал Юра — женщина была красива, второе, у неё очень чувственное тело. В голове молодого человека закрутился термин сексуальная, но был отвергнут. Не потому что женщина не была сексуальной, а потому что в этом мире данный термин использовался как мерило доступности женщины для секса и употреблялся в основном к проституткам. Стоящая у окна, при всей своей сексуальности, доступной не была. Высокая, черноволосая, тонкая, но не худая, заметная грудь, некоторая резкость черт тела, что не позволяла назвать красоту идеальной, но вносила свою изюминку. Одета женщина была в белое домашнее платье с чёрными манжетами и воротником. И сейчас хозяйка квартиры разглядывала слегка смущенного гостя полными коварства тёмными глазами.

«Женственна и похожа на актрису из фильмов Тарантино, или не похожа… — переживал под пристальным взглядом молодой человек.

Хозяйка отвернулась к окну, о чём-то задумалась, а после смерила молодого человека новым внимательным взглядом, от которого по спине попаданца пробежали мурашки. Но тут же Юра почему-то твёрдо понял, что принят.

— Снимай сапоги, тапочки с левой стороны и проходи, проходи, — произнесла женщина мягким голосом, не спуская с Юры глаз.

Молодой человек сел на принятый в местных прихожих меленький диванчик, стянул сапоги и надел нечто похожее на лёгкие ботинки, после вошёл в просторную гостиную замявшись от чего-то в проходе. Лишний раз смотреть на женщину не хотелось, поэтому Юра принялся рассматривать массивную лакированную мебель и заполненный книгами шкаф.

Посреди гостиной стоял овальный стол орехового цвета с несколькими стульями вокруг.

— Присаживайся. А что это мы хромаем? Неужели болят ножки? Ай-яй-яй, — заохала хозяйка. — Ну ничего, ничего, что будешь, чай, кофе, отвар синтгара?

— Чая, если можно, — пискнул совсем уже растерявшийся попаданец, что боялся лишний раз взглянуть на женщину, что невольно будила в нём мужские инстинкты. И дело было не только в Эрите, но и в каком-то незнакомом ранее отвращении к себе прежнему. Прежний Юра многое бы отдал чтобы пообщаться с этой женщиной, чтобы потом самоотверженно дрочить на неё перед сном.

— Ай-яй-яй, — протянула хозяйка, — что-то мы совсем растерялись, ну ничего, ничего, первые разы всегда так, — голос её понизился и внезапно стал очень строгим и почти гипнотическим. — При первой встрече мы ещё смотрим на собеседника, отмечаем детали, запоминаем, создаём его образ, а после общаемся уже не с этим человеком, а с его образом в своей голове, лишь изредка дополняя его деталями. Ты слышишь меня? Повтори сказанное…

Юра удивлённо взглянул на хозяйку, что расставляла на столе кружки.