– Это что?!

– Река Смородина, – подтвердил посох.

– Река-а?! Офиге… э-э… – вспомнив предупреждение Костопраха, вовремя сама себя оборвала и уточнила: – Конь, ты ведь ее перепрыгнешь?

И вот тут он меня сильно удивил, сообщив:

– Не-а. Не смогу.

– Как это? Почему?

– Потому, что река эта непростая, а колдовская. Ни переплыть ее, ни перелететь нельзя без сильной магии. А магии у тебя нет. Вот был бы Кощей…

– Ясно. Поняла, – оборвала я мрачно. – И как через нее перебираться?

– Только через Калинов мост, – Конь кивком головы указал направо. – Вон он.

Посмотрев туда, я узрела редкие металлические полосы, черные от копоти сверху и красные от жара реки снизу, без перил и сглотнула. Перебираться через нефтяно-канализационный поток по узенькой раскаленной фигне – к такому жизнь меня не готовила!

– Ничего себе мост… а ты через него точно перейдешь?

– Фр-р! Да с закрытыми глазами, – фыркнул тот.

– Вот с закрытыми не надо, пожалуйста, – поспешно отказалась я. – Интересно, кто тот шутник, который эту… это Смородиной обозвал.

– Так не чувствуешь разве, какой смород вокруг стоит? – изумился посох.

– Смород? Смрад? А-а… дошло, – я кивнула. – И, дай догадаюсь, мост тоже с ягодой калиной ничего общего не имеет?

– То медь черная, по-особому закаленная да зачарованная. Сама Медной горы Хозяйка мост сей создала в стародавние времена, – просветил Яр. – Ничто другое здесь не выстоит. Ни одной живой душе, ни пешему, ни конному, через мост хода нет – жар стоит такой, что испепелит сразу же.

Я снова сглотнула и нервно огляделась. Отряд рыцарей Смерти терпеливо стоял шагах в десяти от нас, ожидая, когда я наберусь смелости и перееду, наконец, мост.

Смелость пока не набиралась. Напротив, желание путешествовать как-то стремительно исчезало. Зато очень захотелось вернуться обратно во дворец. Может, и вправду? Защита тут хорошая, своими глазами убедилась. Скатерть-самобранка есть, плюс сокровищница…

«И куча нежити, – напомнила я себе. – В свой мир я тоже переместиться без помощи не смогу, а всю жизнь провести среди нежити – то еще удовольствие. Нет, придется ехать».

– Ладно, – я глубоко вздохнула. – А почему вы решили, что мост нас не испепелит?

– Я ж конь царский, – напомнил Конь. – Во-первых, я наполовину нежить, а во-вторых, у меня подковы зачарованные. Так что как раз у нас проблем с перемещением точно не будет. Лучше побеспокойся о том, что по ту сторону реки ждет.

– А что нас ждет?

– Границы царства Кощеева. И те, кто его сильно не любит.

Я прищурилась, стараясь разглядеть в пляшущем от жара воздухе другой берег. Взгляд упорно соскальзывал на полосы моста, глаза слезились.

– А там что? На той стороне? Смотри, дом какой-то… заросший, правда…

– Избушка Бабы-яги, – ответил Яр. – Привратницей у моста Ягишна была, но ее почитай, уже двадцать лет нет, вот и заросла изба. Никого другого-то она к себе не подпускает. Да и никто сюда не ходит по доброй воле. Мало того что можно сгореть в Смородине, но и быть разодранным ногами куриными да избой придавленным желающих тоже маловато. Хотя иногда находятся герои. Про золото Кощеево наслушаются и стараются удумать плохое.

– И как, получилось у кого-нибудь? – разговором я откровенно тянула время.

– У одного, – подтвердил Конь. – Не нашего роду-племени он был и имя имел странное. Ошу… Ушон… Нет! Оушен! Точно, Оушен. Не один пришел, а с друзьями верными, числом тринадцать. Их курган мы проезжали недавно, кстати.

– И много золота они сперли?

– А кто сказал, что они что-то сперли? – Конь фыркнул. – Бабу-ягу сон-травой обмануть смогли, да через Смородину перейти в башмаках железных, зачарованных. Ну а на нашем берегу их самолично Кощей встретил. Его тогда с утра Марья Моревна хотела заставить мебель во дворце переставить по-новому, так что царь наш сильно не в духе был. Мечом-кладенцом враз этого Оушена и его друзей порубал. Я только одному голову откусить и успел.

Я нервно хмыкнула. Вот даже представлять эту битву не хочу.

Ладно, дольше ждать смысла нет. Река-то все равно не погаснет.

Решившись, я повернулась к эскорту и, вскинув руку, приказала:

– Возвращайтесь во дворец, рыцари. Благодарю за службу!

Все так же молча, рыцари одновременно склонили головы, а потом развернули коней и не спеша отправились прочь.

Глубоко вздохнув, я сосчитала про себя до пяти, а потом скомандовала:

– Ну, Конь, поехали! – и зажмурила глаза.