И это не удивительно. Может, кто-нибудь не поверит, но Влад и Саша подружились. Они постоянно общались, и я чувствовала, что то напряжение, что было между ними, постепенно исчезало.

– Все будет хорошо, - прошептал Влад, когда мы вышли из машины.

Войдя в холл клиники, мы прошли по коридору и остановились перед большими стеклянными дверями "Хирургическое отделение".

– Диан, - ко мне подлетела Марина. Мы обнялись, и я поняла, что шок постепенно уступает место страху, боли, и, возможно, начинающейся истерике.

– Что? Что произошло?
– я посмотрела на подругу.

Лицо Марины было заплакано, да и у меня самой из глаз текли слезы.

– Никто ничего толком не говорит. Мы только знаем, что ночью, когда Саша был за рулем, навстречку ему вылетела газель. Машину закружило, и он вылетел в кювет.

Слезы текли градом. Закрыла рот ладонью, чтобы не закричать.

Он ехал ко мне. Ехал. И попал в аварию. Из-за меня.

Ноги подкосились, и я съехала по стенке. Сев на корточки, закрыла лицо руками.

– Это я... я во всем виновата, - произнесла я, заливаясь слезами.

– Ди, солнышко. Ты о чем? Ты ни в чем не виновата, - меня осторожно подняли на ноги, и усадили на стул. С одной стороны от меня села Василиса, а с другой - Марина. На сестру любимого боялась поднять глаза, было страшно увидеть там ненависть.

Передо мной на корточки присел Артем.

– Мы поссорились...
– начала я, - Я хотела помириться... и попросила его приехать, - слезы с новой силой потекли по щекам.
– Я... надо было мне ехать. Это все из-за меня.

Из горла вырывались то ли всхлипы, то ли стоны. Было больно, ужасно страшно от того понимания, что из-за тебя пострадал твой любимый.

– Диан, - голос Марины, звучал настойчиво.
– Посмотри на меня.

Замотала головой, в знак протеста. Закрыла лицо ладонями.

Мои руки были отведены от лица, а само лицо взято в другие ладони и повернуто.

– Ты ни в чем не виновата, - настойчиво произнесла Марина. В её глазах я не увидела ни капли ненависти.
– Ты не виновата!
– еще раз повторила она.
– Виноват тот водитель, что сел пьяным за руль газели и вылетел навстречку. С Сашей все будет хорошо....

Марина обняла меня и стала качать как маленького ребенка. А я... я ревела взахлеб.

Двери с легким скрипом открылись, и к нам вышел мужчина в хирургическом костюме. В нем я узнала отца Марины.

– Папа, ну что там?
– Марина первая подошла к отцу.

– Операция закончилась, - лицо его было уставшим.

– Дмитрий Андреевич, скажите, что с Сашей? Пожалуйста, не молчите...

– У Александра закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, перелом рёбер и руки, и...

– Что и?
– спросили хором.

– Задет позвоночник... Поэтому, неизвестно, какие будут последствия...
– с сожалением в голосе закончил врач.

– Нет... это не может быть...
– у меня начиналась истерика. Кто-то обнял меня за плечи, и я была ему благодарна.
– Саша... не будет ходить?

– Сейчас он без сознания, и что-либо говорить пока рано. Травма незначительная, но как поведет себя организм... никто не знает.

– Дмитрий Андреевич, можно мне к нему?

– Сейчас Александр в реанимации, и туда пока нельзя.

– Пожалуйста... я вас очень прошу... пустите меня к нему, - умоляла, заливаясь слезами.

– Пап, пусти...
– заговорила Марина.

– Ну, хорошо, но только Диану. Все остальные по домам... А ты, Диан, успокаивайся, и я подойду за тобой через десять минут.