Ричард Поль в книге «Критическое мышление: что необходимо каждому для выживания в быстро меняющемся мире» [29] пишет, что мышление человека не является качественным, если этот человек не способны задавать правильные и уместные вопросы. Именно «способность копать глубоко, доходить до сути вещей, усматривать содержание за формой и внешним проявлением, располагается в самом сердце критической мысли». Другими словами мышление тем качественнее и рациональнее, чем более развита способность вникать в суть.

Качественное критическое мышление – это, по сути и есть качественное рациональное (эффективное) мышление.

Однако, будет неверно делать вывод, что «критическое мышление» = «качественное рациональное мышление», поскольку многие авторы считают, что критическое мышление не обязательно должно включать в себя способность вникать в суть. По общепринятой точке зрения, для того, чтобы считаться обладателем критического мышления, вовсе не обязательно иметь глубокое мышление (то есть иметь способность копать глубоко), достаточно иметь поверхностное мышление, но при этом уметь фильтровать информацию и отличать факты от сомнительной информации. Поэтому, мы будем различать понятия «качественное рациональное мышление» и «критическое мышление».

Сопоставляя понятия «качественное рациональное мышление» и «критическое мышление», следует отметить, что в большинстве трактовок критическое мышление – это мышление, позволяющее ставить под сомнение поступающую информацию, позволяющее делать собственные выводы самостоятельно на основе поступающей информации.

Кристиан Джарретт, нейробиолог и журналист, рассказывает о причинах, которые мешают нам объективно воспринимать новую информацию [41]:

Большинство из нас больше полагаются на личные утверждения конкретных людей, чем на безличные оценки или усредненные мнения. Истории и личные примеры притупляют наше критическое мышление. В исследовании, опубликованном в прошлом году, Фернандо Родригес и его коллеги попросили десяток студентов оценить научные новости, которые содержали некорректные выводы, сделанные на основе слабых доказательств. Некоторые новости начинались с короткого примера, поддерживающего некорректные выводы, в других новостях такие предыстории отсутствовали. Независимо от уровня подготовки или знания научных концепций, студентам хуже удавалось критически оценивать отчеты, когда они начинались с предыстории. «Такие истории могут подорвать нашу способность делать научно обоснованные суждения в реальных условиях», – говорят исследователи. Разумеется, многие новости про здоровье и науку сообщаются в ведущих СМИ в сопровождении подобных примеров, увеличивая вероятность того, что аудитория проглотит что угодно.

Кристиан Джарретт пишет:

«Думать как ученый – задача не из легких даже для самих ученых. Для этого необходимо отказаться от имеющихся убеждений, объективно оценивать характер и смысл полученных доказательств. Проблема в том, что отказ от собственных приоритетов в пользу объективности человеку не очень свойственен».

Смысл этого фрагмента можно понять так, будто обычному человеку не очень свойственен отказ от собственных приоритетов в пользу объективности. А вот если бы они думали как ученые, то им бы был свойственен отказ от собственных приоритетов в пользу объективности.

Но предвзятость – это синоним необъективности. Она встречается и среди ученых. Более того, как раз таки ученым в большей степени, нежели обычным людям не свойственен отказ от собственных убеждений в пользу объективности. Для ученых их идеи и концепции представляют большую ценность, поскольку можно сказать, что это является частицей их личности. А обычные люди не так привязаны ко многим своим убеждениям, и для них не составляет таких проблем, как, например, ученым признать неправоту своей научной позиции и, соответственно, признать правоту оппонента.

Тут уместно привести цитату Роберта Триверса из книги «Обмани себя. Как самообман помогает нам выжить» [53]:

У большинства ученых наблюдается тенденция к искажению логических построений в своих целях; это происходит чаще всего вследствие соперничества со своими коллегами за общественное и научное признание. В этом случае возникает небезызвестный «синдром уязвимого эго», который заставляет многих ученых принижать заслуги людей, работающих в той же области науки.

То есть, ученым не свойственно быть объективными, как и остальным людям.

Мне бы, конечно, хотелось признания своих заслуг со стороны коллег, то есть тех, кто занимается аналогичной сферой научной деятельности (когнитивистикой). Но я не на настолько наивен, чтобы надеяться на то, что коллеги признают мои ноу-хау и разработки. Знаю, что очень многие – не признают. И это нормально.

Я считаю, что вообще говоря, ученым простительно быть необъективными, но не тем представителям научного мира, которые на словах ратуют за критическое мышление, объективность и за то, чтобы практике соотносить результаты своего мышления с реальными.

Но по факту, почти у каждого из тех, кто считает себя критически мыслящим человеком, критичность полностью пропадает, как только надо анализировать свои собственные высказывания и публично признавать свои ошибки. И я могу вывести на чистую воду практически любого, кто пребывает в иллюзиях по поводу того, что он – настоящий критический мыслитель.

В статье «Некоторые примечания о рациональности» [42], опубликованной Мэттом 2 февраля 2010 г., критически мыслящими называют «кристов», которые должны различать истину и ложность, по крайней мере, когда это уместно и необходимо.