Вадим поёжился, закрыл лицо руками, согнулся к коленям и застонал: невыносимо болела голова, горели кисти рук, шея и грудь. Он чётко понимал одно: последнее, что было с ним в реальности – набережная и нападавшие. Они были настоящие и живые, и теперь на его руках, шее, кажется лице, ну и далее, настоящие ноющие ссадины и синяки. Тогда что же это была за комната, голос и тот, кто пытался задушить его из осколка.

– Что такое осколки? – с трудом выдавил из себя Вадим, подняв голову и глядя прямо в глаза Фрею.

– Осколки – это есть осколки зеркала Риха, – не отводя взгляда от Вадима, спокойно произнёс Фрей.

– Что это значит, – Вадим осторожно дотронулся пальцами до своего лба, нащупав ссадину и припухлость.

Только сейчас Вадим заметил Алису, седевшую рядом с ним на диване с пакетом льда в руках. Она молчала и смотрела на него с такой тревогой, что Вадиму стало как-то немного не по себе. Она не плакала сейчас, нет, но её покрасневшие глаза говорили об обратном: или всё же плакала, но до его возвращения в сознание, или вот-вот. Вадим попытался улыбнуться краешками губ, выходило не очень, но Алиса в ответ тоже грустно улыбнулась. Значит, вышло. Алиса села ближе в полной растерянности. Вадим уже окончательно вернулся в реальность. Неуверенностью и смущением он никогда в своей жизни не страдал, потому решительно взял руки Алисы в свои и приложил пакет со льдом к своему лбу, ойкнув пару раз.

– Как же хорошо, – выдохнул он, заметил озадаченный взгляд Алисы и слегка улыбнулся. – Сразу бы так.

– Сразу не до того было, – вступил в разговор доктор Григ. – Для начала нужно было заставить тебя просто дышать.

– Кто такой Рих? – спросил Вадим, повернувшись к Фрею.

В дверях показался Егор, взволнованно осматривающийся вокруг. Он встретился взглядом с Вадимом и с облегчение выдохнул, широко улыбнувшись.

– Ну и живучий же ты, Верес, – хмыкнул Егор. – Сказали, что тебя чуть ли не убили. Я уж думал, опоздал.

– Преждевременная радость оказалась напрасной, – съязвил Вадим, не сводя глаз с Егора. – Пока живой.

– Рад, – отозвался друг, сложив руки на груди.

– Проходи, Егор, – произнёс Фрей, взмахом руки приглашая того войти. – Тебя этот разговор тоже касается, как и всех здесь присутствующих. Итак. В шестидесятые годы прошлого века в школе Рефлекторов учился некто Роман Рихов, впоследствии сам себя называвший Рих. Один из самых могущественных Рефлекторов за всё время нас, Рефлекторов, существования. Так случается, что иногда рождается Рефлектор, вмещающий в себе столько разных способностей и силы, что он один мог бы заменить всех остальных вместе взятых.

– Разве такое возможно? – спросил Артём, прекратив попытки разделаться со столом Фрея одной левой.

– Возможно, – ответил Фрей, осмотрев всех присутствующих. – И если обычный Рефлектор обладает каким-то одним из качеств или несколькими: точность и основательность во всём, может слышать отражения или говорить с ними, а возможно и то, и другое, слишком агрессивен или наоборот легко и без усилий справляется с собственной злостью, создаёт зеркала и отражения или только разрушает их, быстро схватывает знания в любой области или легко и доходчиво эти знания отдаёт, разбирается в технических и электронных новинках, то Рих получил всё это и сразу ещё при рождении.

Он был силён, умён, хитёр и практически непобедим. Он мог бы стать успешным везде, где только захотел. Но было одно но: его не устраивала участь быть обычным Рефлектором, среди множества других. Стать следящим, с их ненормированной жизнью, вечными рейдами, работой с трудными подростками и их не менее трудными родителями его тоже не особо интересовало. Он хотел быть единственным и неповторимым, и он им стал. Его послевоенное детство, бедность и одиночество оставили в сознании Риха лишь одно желание – получить от жизни всё и сразу. Он не хотел ждать. И он получил. Только за это пришлось платить. Жизнями других.

– Убивал? – озадаченно произнёс Егор, а рядом с Вадимом что-то упало на пол – Алиса выронила пакет со льдом. – Сам?

– Нет, – продолжил объяснение Фрей. – Убивали отражения. Рих сам лично из осколков Ослепших зеркал, которые он тайно выкрал, создал особое зеркало – Зеркало Смерти, названное позже зеркалом Риха, в которое он вложил ровно половину себя. Он вложил в зеркало своё отражение с половиной всей силы, что есть в нём. План его был долгосрочным, но Рих никуда не спешил. Он сам лично уничтожил то самое зеркало и своё отражение. Осколки отражения Рих спрятал в настолько надёжном месте, что они не найдены и по сей день. Смысл его плана заключался, как предполагается, в том, что при помощи Отражений Смерти Рих мог в кротчайшие сроки достигать любых целей, получать все желаемые блага, жить так, как ему хотелось и стать тем, кем хотелось – успешным, известным, обеспеченным человеком. Зеркало-то он создал, но вот результатов слишком долго не было. Тогда Рих выяснил, что за всё то, о чём он так мечтал, отражению Мёртвого зеркала нужно платить. Любым отражениям приходиться платить, а уж мёртвым и тем более. Зеркалу нужно было равновесие: противоположная сила двух рефлекторов – неуправляемая ярость и самоконтроль. Сам он контролировал себя без особых усилий, значит, искал того, кто не справлялся с яростью. Тогда никто не пострадал. Почти никто. План его был раскрыт Следящими того времени, а сам Рих при попытке к бегству убил себя – бросился с моста в реку. Тело позже было обнаружено вниз по течению. Так что любые разговоры о том, что Рих жив и сам собирает осколки – лишь вымысел. Именно с тех мы и следим за каждым из юных Рефлектором, да и за взрослыми порой тоже. Потому в школе и есть классы лучших из лучших. Они как раз и есть те, кто может равновесие зеркала поддержать. Они и есть Осколки. Осколки Отражения Риха.

– И мы? – прервал всеобщее молчание Артём.

– Да. Ты, Алиса, Егор и я, и Григ, и много ещё кто.

– Я больше всех получил, верно? – Вадим нервно водил руками по своим волосам, всё больше и больше раздражаясь. – Я получил больше всех ярости из всех, кто есть сейчас.

– Верно, – подтвердил Фрей. – Твоя сила, твои способности, твои эмоции – лишь твои. Я тебя сразу заметил, как только ты в нашей школе появился. Следил за тобой. Наблюдал и…

– Собирать осколки – это как? – перебил Фрея Вадим.