Внезапно мужчина перевернул их обоих так, что она оказалась под ним, ее волосы распластались по подушке, а бедра все еще прижимались к его бедрам. Лили сцепила лодыжки вместе, и он наклонился ближе, ее твердые соски касались его груди, пока они двигались. Их рты снова встретились, и на мгновение, которое растянулось надолго, были только они, движущиеся вместе, связанные каждой клеточкой.

— У тебя есть защита? — спросила женщина, когда они снова отодвинулись друг от друга, задыхаясь.

Корбин кивнул и потянулся к ящику в тумбочке.

— Хорошо. Тогда сними это.

Лили подцепила пальцами пояс его нижнего белья, потянула его вниз, настолько насколько это было возможно, пока мужчина стоял над ней на коленях. Ее язык выскользнул, чтобы смочить губы. Он выглядел хорошо почти голым. Подтянутые мышцы, гладкая и светлая кожа. Женщина села так, что обхватила его рукой, отчего Корбин подавился воздухом и инстинктивно качнулся. Он снял с себя нижнее белье, затем снова встал на колени, пока она стащила свои трусики и отбросила их.

Лили надела презерватив на него, слушая стоны и вздохи мужчины от ее прикосновений, затем погладила его снова, один раз, дразня. Когда она опустила руку, он схватил ее за бедра и потянул, бросив ее на спину на мятые простыни. Смех Лили был мягким и радостным, окаймленный стоном.

Одна рука потянула ее ногу, пока женщина не стала широко раскрыта перед ним, ее щеки вспыхнули заново, и Корбин наклонился и погладил пальцами ее половые губы, прикосновение сначала было нежным, не более чем шепот на ее коже, заставляя ее хныкать и дрожать, умоляя без слов о большем. Услужливо, он проскользнул между ее складками, потирая их над входом в ее лоно, но, не входя вовнутрь, скользил вверх с небольшим давлением, чтобы найти клитор, потереть его, заставляя Лили трястись и стонать. Мужчина смотрел, довольный собой от этих действий, подумала женщина, и его пальцы продолжали кружить, пока она не схватилась за простыни и не умоляла его взять ее.

Он осторожно скользнул в нее, удерживая весь свой вес на одной руке. Позвоночник Лили изогнулся, и ее руки поднялись, чтобы обернуться вокруг него, ее ногти оставили слабые следы на коже над его лопатками. Выражение лица Корбина было почти пораженным, открытым и жаждущим, на нем было написано удовольствие. Женщина оказалась такой узкой, но скольжение было легким, только удовольствие, когда он начал двигаться, смещаясь с каждым толчком, пока не нашел угол, который заставил ее выкрикивать его имя и двигаться ему на встречу. Корбин наклонился и поцелуями заставил ее замолчать.

Медленно и интимно, Лили двигалась вместе с ним, желая получить его глубже, ближе. Больше.

Удовольствие накатывало постепенно, возрастая в них, пока женщина не почувствовала, как Корбин дрожит от напряжения, сдерживаясь. Он протянул руку, которая не держала его веса, прижал большой палец к клитору и медленно описывал круги, пока Лили стонала и выгибалась, и не кончила с его именем на губах. Мужчина последовал за ней через край, его зубы погрузились в ее плечо, боль только сделала удовольствие острее.

После, они лежали бок о бок в течение долгих мгновений, вспоминая, как дышать. Потом Корбин обнял ее, и они уснули. Лили проснулась посреди ночи и увидела, что он смотрит на нее, выражение его лица было задумчивым и почти грустным, в бледном отраженном свете уличных фонарей за окном, но, когда она спросила его, что случилось, он протянул руку и провел пальцами по ее волосам, шепча ей, чтобы она вернулась ко сну, и женщина погрузилась в сон, прежде чем смогла ответить.

Глава 6

Дни становились неделями, одно свидание становилось двумя, пятью, и Лили была счастлива. Ее отец нет. Она старалась избегать ссор с ним, когда Корбин был рядом, но казалось, что он всегда знал, когда нужно быть рядом. Женщина не была уверена, беспокоит ли его это или что-то еще, но по мере того, как шли месяцы, он казался все более и более напряженным. Мужчина все еще был нежным, внимательным и теплым, но она видела беспокойство за его улыбками, и иногда по ночам Лили просыпалась, обнаруживая, что он сидит, опустившись на стул перед своим столом, рассеянно проводя пальцами по волосам. Попытка выпытать причину из него не увенчалась успехом. Каждый раз, когда она пыталась, Корбин переводил разговор на другую тему, на ее отца. Он настаивал, чтобы женщина помогла ему.

Лили, конечно, знала, что Корбин прав, что нужно что-то делать. Она боролась с этим до конца августа, а затем предъявила отцу ультиматум: либо он идет на реабилитацию, либо он должен найти новый дом. Отец кричал на нее, обвинял в том, что дочь не заботится о нем, но Лили держалась, пока ярость не превратилась в слезы, и отец согласился.

Два дня спустя женщина отвезла его на реабилитацию. Через неделю отец позвонил ей и сказал, что рад, что она заставила его пойти, и что он впервые за долгое время ясно думает. Лили так обрадовалась, что заплакала.