Я отщипываю виноград, стоящий в холодильнике, и закидываю в рот.

— Я не влюблена, — отрицаю я.

— Именно поэтому ты и бредишь. Ты нашла «того самого», но слишком слепа и упряма, чтобы увидеть это.

— Заткнись, Эйв. У него сегодня начинается аспирантура, и я уезжаю через пару недель. Я даже не уверена, что увижу его снова.

— Боже, Сэм. Да, у него сегодня начинается аспирантура, но его же не в армию забирают. Ты увидишься с ним снова. И к тому же, ты отходишь от темы.

— Какой? — раздраженно спрашиваю я.

— Что ты влюблена в Лотнера.

Я начинаю говорить, но Эйвери качает головой, выставив указательный палец вверх.

— Нет, нет, нет... дай мне закончить. Сэм, ты не можешь винить судьбу точно так же, как и не можешь контролировать её. Ты бы могла найти работу в Лос-Анджелесе, поближе ко мне, но позвонила тётя Элизабет и эта работа свалилась к тебе на голову. Судьба. А затем так вышло, что Лотнер появился здесь по ошибке! Судьба. И он идеален для тебя. Он образован, атлетичен. Он забавный и чертовский сексуальный... и он обожает тебя. Это судьба, Сэм. Ты не можешь распланировать всю свою долбаную жизнь. Нам просто не предназначено Вселенной контролировать это.

Про себя я отсчитываю часы, когда Эйвери сядет в свою машину и поедет обратно в Лос-Анджелес.

— Ты действительно надеешься, что я буду прислушиваться к мнению девушки, у которой отношения длились не дольше недели и которая десять минут назад ввалилась в дом, заявляя о любви к парню, с которым знакома два дня? Серьёзно, Эйвери?

Я выхожу из кухни и иду наверх принять душ.

— Через две недели ты уедешь из Калифорнии с разбитым сердцем, и ты знаешь это!

16 июня 2010 г.

Лотнер пишет мне вчера поздно вечером. Сообщает, что первый день прошёл хорошо, но выдался долгим. Я не рассказываю ему о сумасшедшем заявлении своей сестры насчёт любви к его лучшему другу. Из-за этого большую часть оставшегося дня мы с ней сидим в тишине у бассейна, пока Эйвери не уезжает на ужин с Кейденом. Я также «забываю» упомянуть о том, что мы со Сворли виделись с Дэйном и его джек-рассел-терьерами, Солью и Перцем, на площадке для выгула собак. И Дэйн отдал мне билеты на завтрашний бейсбольный матч.

Там будем только мы вдвоём, и у Эйвери появится шанс прокричать своё последнее «ура» прежде, чем она вернется обратно в Лос-Анджелес. Несмотря на её надоедливые речи насчёт моих чувств к Лотнеру, глубоко в душе я знаю, что буду скучать по ней. Кейден взял выходной, чтобы провести его вместе с Эйвери. Думаю, это должно что-то значить, но после того, что мне рассказал Лотнер о его прошлом, я не обращаю слишком много внимания на подобные жесты.

Паста с салатом на одного, посиделки на террасе в окружении факелов тики под аккомпанемент Джона Леджента, доносящегося из динамиков, и немаленькая бутылка вина «Пино Гриджио». Я ненавидела подобное состояние вплоть до момента, пока не прожила больше года в одиночестве. Я никогда не чувствовала себя одинокой... пока не встретила Лотнера. К тому времени, как я выпиваю уже половину бутылки, я понимаю, что ненавижу то, что скучаю по нему. Допивая последнюю капельку вина и чувствуя приятный гул в голове, постепенно обволакивающий всё тело, я ненавижу мысль о том, что Эйвери всё же оказалась права. Я уеду из Пало-Альто с разбитым сердцем. Ненавижу то, что это произошло так не вовремя. А также ненавижу мысли о судьбе. Ненавижу, что чувствую себя такой потерянной. Но больше всего ненавижу своё сердце, которое предаёт мой мозг.

17 июня 2010 г.

Первый признак того, что я медленно схожу с ума это... Сворли, с которым я сегодня проснулась в обнимку на кровати. Элизабет и Тревор не обрадуются тому, что я очеловечиваю их собаку.

— Пойдём, Сворли. Пробежка, а потом завтрак.

Когда я открываю входную дверь, то сначала чувствую прилив радости, который быстро сменяется уколом разочарования. У двери лежит букет красивых цветов, чашка с горячим напитком и пакетик со сладостями... но нет Лотнера. К букету прикреплена записка:

«Ранним утром тебе, возможно, захочется согреться чаем. Не хотел тебя будить... зачеркни это... я ХОТЕЛ, но тогда бы я ни за что не успел в больницу вовремя. Что, если я скажу, что скучаю по тебе больше, чем следовало бы? Лотнер»

— Ох, Сворли, — сетую я, прикрыв своё сердце ладонью. — Что же делать девушке в таком случае?

Мы очень хорошо бегаем вместе со Сворли, и, вернувшись домой, я балую себя галетами и едва тёплым пряным чаем латте, который всё ещё отличный на вкус.

Я посылаю своему любимому «парню по бассейнам» сообщение.

«Было очень вкусно, спасибо! хх»

«А что, если бы я хотела, чтобы у меня был шанс заставить тебя опоздать на работу? Сидни»

Меня удивляет его быстрый ответ. Но он заставляет меня улыбнуться.

«Ммм... Что если?»

Следующий день мы проводим с Эйвери в Сан-Франциско: ходим по магазинам, обедаем, а потом посещаем крутую игру «Джайентс». Напряжение немного уходит. Я всё ещё открыто не признаю, что у меня, возможно, возникли какие-то чувства к Лотнеру. Я не признаюсь ей в этом, и уж тем более не признаюсь Лотнеру.