Мы подходим поближе к пляжу, и я чувствую укол разочарования, когда он ставит меня обратно в воду, которая уже по колено. Я прикрываю свою грудь.

— Нет-нет-нет, — он качает головой, и мне хочется закричать от восторга, когда я вижу, как дюйм за дюймом его шорты скользят по бёдрам. Став на колени на мелководье, он садится на пятки и притягивает меня к себе на колени. Вокруг ни души, но тот факт, что на этом холмике, покрытом травой, может кто-то появиться, заставляет чувствовать себя рискованно, непослушно. Этот момент сексуальный и волнующий.

Пока его рот занят одной грудью, рука принимается мять вторую. Схватившись за его волосы, я притягиваю его ближе к себе. Одной рукой я наглаживаю его эрекцию, пока он не стонет у моей груди. Я задыхаюсь, когда он кусает мой сосок. Просунув руку между нашими телами, он сдвигает в сторону мои плавки. Погрузив ноги в песок, я приподнимаюсь так, чтобы его твёрдый член оказался у меня между ног и, наконец, позволяю ему войти в себя.

— Боже.

Когда он входит в меня, я переношусь на совершенно другой уровень рая.

Он сжимает мои бёдра, а рот прижимается к моему, когда я начинаю двигаться вверх-вниз. На долю секунды я задумываюсь насчёт акул, которые, вероятнее всего, подплывают ближе к берегу с наступлением темноты.

— Охх! — вскрикиваю я, когда Лотнер делает очередной толчок.

Мысли об акулах сразу же испаряются, как только я начинаю чувствовать медленное приближение оргазма. Мы оба двигаемся быстрее, пока волны бьют мне в спину.

— Сильнее! — кричу я, откидывая голову назад и чувствуя приближение оргазма.

— Господи, Сидни! — рычит он, делая последний толчок, и мы достигаем высшей точки вместе.

Медленно двигая бёдрами, мы наслаждаемся последними отголосками удовольствия. Я чувствую, что океан во мне, вокруг меня. Он роняет голову мне на грудь, а я прислоняюсь щекой к его макушке.

— Это было... — выдыхаю я в полном изнеможении.

— Чертовски восхитительно, — заканчивает Лотнер.

По дороге домой я засыпаю от прикосновений Лотнера, которые успокаивающе поглаживают моё предплечье.

— Я сейчас вернусь, малышка, — шепчет он.

Я слышу, как закрывается дверь, и пытаюсь разлепить глаза. Я не понимаю, где мы находимся, но место похоже на парковку какого-то жилого комплекса. Лотнер входит в дверь на первом этаже и больше его не видно. Он выходит с большой сумкой через плечо, неся в руке спортивную сумку.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда он открывает водительскую дверь.

— Остаюсь у тебя до твоего отъезда. В любом случае, этих вещей хватит как минимум на несколько ночей, — он пристегивается и сдаёт назад. — Хотя у меня всё ещё не будет много возможностей проводить с тобой время из-за своего графика, но забираться в кровать и обнимать твоё спящее тело — это уже намного больше, чем я получил за прошедшую неделю.

Эта новость волнует меня. Точнее, я в полном восторге.

— Только если ты, конечно, хочешь, чтобы я остался? — спрашивает он, выезжая с парковки.

Я пожимаю плечами.

— Без разницы. Ты не самый худший вариант, с которым можно просыпаться. Думаю, ты можешь остаться... если хочешь.

— У тебя отстойно получается изображать безразличие, малышка. Но всё в порядке. Я отплачу тебе той же монетой. О, прошу, Сидни, позволь мне остаться у тебя, и я прикоснусь своим ртом к тем местам, где тебе нравится больше всего, и буду делать это до тех пор, пока ты не будешь выкрикивать моё имя, заставляя Сворли завыть, а соседей вызвать полицию.

Я бью его по руке.

— Боже, не могу поверить, что повелась на все эти «я сдаю кровь, люблю детей, защищаю морскую среду и дарю цветы». Я думала, что ты хороший парень, но сейчас мне кажется, что ты просто, как все остальные заносчивые ребята, — я складываю руки на груди.

— Я на самом деле хороший парень... но с плохой мальчишеской стороной. И ты знаешь, что любишь это во мне.

Да, люблю, но скорее меня молнией убьёт, нежели я открыто признаю это. На свете нет ничего сексуальнее, чем парень, который думает, что ему нужно что-то доказать.

11 глава

25 июня 2010 г.

Это настоящее блаженство. У меня просто нет других слов, чтобы описать всю прошедшую неделю. Лотнер очень много работает, но всегда засыпает рядом со мной. Я знаю, что он тихо отсчитывает дни. Так же делала и я. Мы больше не говорим об «окончании» всего этого, но с каждым днём воздух становится всё гуще и гуще, становится труднее дышать. Совсем не важно, насколько поздно он приезжает, мы поглощаем друг друга с бешеной страстью. И слова излишни. Неизбежность чувствуется везде: в поцелуях, оставляющих синяки, в отчаянном прикосновении рук, в этой ненасытности, молящих стонах, и в том, как наши тела переплетаются на долгие часы.