— Ну пойдем, — не смотря на собеседника, я почапала прочь с преподавательского корпуса.

— Куда?

— Куда глаза глядят, — заученно пробормотала я и в этот момент обратила внимание на свет, льющийся из под двери де Ниля. Просто там небольшое отверстие было между полом и собственно самой дверью, поэтому нахождение ректора в комнате сомнению не подвергалось. В душе воспарила вера, что еще не все потеряно и с минуты на минуту он выйдет, тогда-то я и устрою представление для одного зрителя. Я резко затормозила.

— Ой, — воскликнула, снова останавливая парня. — Там таааакой интересный узорчик. Прелесть просто, нужно его рассмотреть.

— Амелия, в студенческом общежитии в точности такой же, — обреченно выдохнул Зирок, но слушать я его не собиралась. Подошла к стене, потыкала в узор пальцем, не забывая при этом громко восхищаться и одним глазом косить в сторону. Прошла минута, две, были просмотрены все завитушки, оценено мастерство, обсуждены используемые при создании такой красоты материалы, а положительных результатов не было. Я начинала все больше злиться на ректора. Здесь его невесту соблазняют, склоняют к непотребствам и прочим недетским штукам, а он сидит себе в комнате и в ус не дует.

Крайне раздосадованная, я сообщила надеющемуся на логическое продолжение вечера парню, что устала и хочу спать. Посмотрела на его поникшие плечи, и на душе стало веселее. Не одной мне сегодня ничего не обломилось. Как говорится, сделал гадость — сердцу радость.

Обратно мы шли, держась за руки. Он — неслышно ступал в мягких ботинках, я же наоборот громко цокала каблучками по каменным плитам пола. И именно поэтому не услышала, как сзади нас слегка приоткрылась дверь, а на лице смотрящего вслед мужчины опасно сверкнула пара черных бездонных глаз.

Утром я проснулась от вопля соседки: «Амелия, хватит дрыхнуть, на пары опоздаем». С трудом открыв один глаз, заметила неодетую подругу и снова его закрыла. Врет, как пить дать. Иначе давно бы уже оделась. Поэтому я натянула одеяло на голову и отвернулась к стенке досыпать. Но кто-то, не будем показывать пальцем, молчаливый посыл не понял и продолжил мешать приятному времяпрепровождению.

— Ну, Амелииииия, давай рассказывай, что там вчера было.

— Ничего, — буркнула я, недовольно повернув голову к ней. А потом потянулась и встала с постели. Если подруга начала допрос, то скрываться от нее бесполезно. Итак вчера с трудом отделалась, пообещав, что обо всем расскажу утром. А рассказывать в принципе было и не о чем. Об этом я ей сейчас и поведала.

— Да ты издеваешься! Не верю, что ничего не было.

— Ну почему сразу ничего, — пошла я на попятный. — Поцеловались пару раз. Так ведь все равно все бесполезно. Представляешь, сколько времени курсировали перед дверью ректора, а он так и не вышел. И где справедливость? Где, я тебя спрашиваю? Почему, когда не нужно, он тут как тут, будто засаду на меня устраивает и подкарауливает. А сейчас, эх, — махнула рукой. — Я с самого начала думала, что это плохая идея. Как видишь, я была права.

— А может еще не все потеряно? — попыталась подбодрить Элая. — Возьмешь парня в охапку и попробуешь еще раз.

Я скорчила гримасу. Не то, чтобы я совсем исключала данный вариант, но слишком уж приставучим оказался Зирок. За проведенное с ним время, он три раза успел намекнуть на веселое продолжение ночи, а сколько раз попытался облапать ниже пояса я вообще молчу. Поэтому оставлю его на самый крайний и безнадежный случай.

— Все с тобой ясно, — поняла меня подруга. — Ты давай, умывайся быстрее. Я ведь не шутила, что опаздываем.

А видя, что я с сомнением окинула ее полуголый вид взглядом, пояснила:

— Встала поздно. Серьезно, на время посмотри. 

Посмотрела, впечатлилась и метнулась в ванную. Душ принять уже не успевала и, чтобы окончательно проснуться, засунула голову под холодную струю в раковине. Взбодрило невероятно. Потянулась за висевшим над зеркалом полотенцем, чтобы замотать волосы и замерла, глядя на свое отражение.

— Убью!!!

Гневный рык разнесся по всему общежитию. Из зеркало на меня смотрело разъяренное существо, но не это было главным. На шее у меня красовался засос. Такой большой и лиловый. Пулей вылетела из ванной, чтобы врезаться в удивленную моим криком Элаю.

— Дай мне мазь от синяков, у тебя вроде была такая.

В глазах подруги появилось понимание, и она перевела внимательный взгляд на посиневшее место. А потом из внимательного взгляд стал сочувствующим и немного виноватым. И причину этого я поняла, когда она пискнула:

— Она кончилась.

— Замечательно, — с новой силой вспыхнуло мое раздражение. — Теперь еще и с этим — я указала пальцем на синяк, — целый день ходить.

— Слушай, так это ведь хорошо.

— И чего здесь хорошего, — посмотрела на нее как на умалишенную. В воображении уже предстали понимающие мужские ухмылочки и косые взгляды, и настроения это не прибавило.