– Ты меня, Фил, не перестаёшь удивлять. Откуда в тебе столько энергии? Энергии и смелости? Я бы на твоём месте, наверное, плюнул на них, не стал бы так рисковать из-за простого желания отомстить. Лезть в их логово такими силами...

– Они меня развели на деньги, похитили беременную жену и дочь, да ещё избили мою Барбару. И ты бы спустил такое с рук? Вижу по глазам, что не спустил бы. Поэтому я отправил своих в безопасное место, и теперь ничто мне не помешает заняться кровной местью.

– Жаль, что ты не сицилиец, - вполне серьёзно произнёс Лански.
– Мог бы как минимум возглавить клан, а возможно, и всю организацию. Я с удовольствием стал бы твоим консильери.

– Спасибо, Мейер, за такие слова, но я рассчитываю и дальше добиваться успеха без участия в криминальных разборках. Нынешняя ситуация - исключение. А мафия... Ну ты сам знаешь, на чём стоит ваша империя, ведь даже в твоих отелях отмываются криминальные деньги.

– Когда мы начинали - у нас не было особого выбора, - ничуть не обидевшись, ответил Лански.
– Наши родители не могли нам дать приличное образование, а без него мы не смогли бы найти хорошую работу. Поэтому и занялись бутлегерством, это была хоть какая-то возможность подняться из низов. К тому же у сицилийцев принято поддерживать друг друга, должен быть человек, к которому можно прийти со своими проблемами, и который поможет их решить. Местные власти зачастую плевать хотели на то, что происходит в квартале, где живут итальянцы, евреи, мексиканцы, чёрные... Поэтому им... нам приходится поневоле самоорганизовываться, выбирая лидеров. Есть власть официальная, а есть реальная, и какой-нибудь Федерико, случись что, побежит жаловаться не шерифу, а Вито Дженовезе, ну или чей там клан держит район.

Тут мне с Мейером было не поспорить. Я и сам поначалу, пробиваясь наверх, валил недругов направо и налево, причём без малейших угрызений совести, и только этим, вероятно, заработал пожизненный срок или электрический стул. Это не говоря уже о других махинациях, к примеру, с подпольным казино в Гарлеме. И о многом, кстати, тот же Гувер знает или догадывается. А при желании мог бы нарыть доказательства моей вины, даже, скорее всего, что-то и нарыл, и держит их при себе, а в случае чего достанет и предъявит уважаемому суду.

В итоге решили так, что к тем двоим, уже засланным на вражескую территорию, присоединятся ещё трое его парней, более-менее понимающих испанский язык. Я же для начала перебрался в Лос-Анджелес, а там уже на моей киностудии гримёрша сделала меня старше лет на двадцать, добавив седины, и на совесть приклеив усы и бороду. Не знаю уж, поверила ли она в мой рассказ про то, что я хочу разыграть своих знакомых, но поработала на совесть - из зеркала на меня смотрел совсем другой человек. Гримёрша заверила, что бороду можно даже мочить, так надёжно она приклеена, а когда решу её отклеить - вот мне пузырёк со специальным гелем.

В бездомного я рядиться не стал, заранее подобрал у костюмера неброский костюм, и с чистой совестью на перекладных добрался до Сан-Диего. По счастью, копы в мою сторону поглядывали равнодушно, и до проверки документов дело ни разу не дошло. Да и чем мог привлечь их внимание сутулый, опирающийся на тросточку старик?

В Сан-Диего меня подобрал человек Лански, представившийся Раулем. Когда мы встретились в условленном месте, он сначала не поверил, что перед ним Фил Бёрд, пришлось объяснять перемены во внешности. После этого мы отправились в Тихуану, только уже другим путём, не тем, которым я добирался с молчаливым человеком Сальвадо на стареньком пикапе.

Наше недолгое путешествие завершилось в каких-то трущобах у тихоокеанского побережья. Рауль проводил меня в стоявшую на отшибе трущобу, где я познакомился с ещё тремя членами боевой группы.

– Пабло сейчас следит за особняком Сальвадо, - пояснил Рауль.
– Мы на крыше дома напротив оборудовали наблюдательный пункт. Вечером Пабло придёт, расскажет, что там к чему.

– Хотелось бы провести операцию пораньше, не затягивая, - сказал я, глядя, как один из мужчин, представившийся Ицхаком, выставляет на стол непритязательную еду.
– Я бы не отказался наведаться к Сальвадо этой ночью.

– Почему бы и нет?
– пожал плечами Рауль.
– Дождёмся Пабло и решим, как лучше. Кстати, как у вас с оружием?

Я продемонстрировал короткоствольный револьвер и нож с 15-сантиметровым лезвием из высокоуглеродистой стали.

– Ничего более громоздкого взять с собой не мог. Хотя, в общем-то, хотелось бы всё провернуть без шума.

– Ну не знаю, как там без шума... Ножи у нас тоже имеются, но есть и кое-что помощнее.

С этими словами Рауль прошёл в угол, присел на корточки и откинул циновку. В тайнике под досками пола обнаружились пяток 'Томпсонов', пара укороченных дробовиков, снайперская винтовка с оптическим прицелом, и даже гранаты... Это не считая имевшихся при себе у моих партнёров по акции возмездия пистолетов. Патронов - два ящика. Разве что пулемёта не хватало. Как они только приволокли всё это сюда из Лас-Вегаса?! Или уже здесь приобрели? Не суть важно, главное, что с таким арсеналом можно спокойно идти на приступ любого особняка в Тихуане, даже если он принадлежит главе местного наркокартеля. Но я-то всё же предпочитал по возможности сделать всё тихо, не привлекая внимания всей округи.

– У Сальвадо под рукой всегда его адвокат и советник, он же по-нашему консильери, - объяснял мне Рауль, когда мы приступили к трапезе.
– Зовут его Мичел Мария Хименес, с ним вы общались, когда передавали деньги...

– Так вы что, там были?

– Да, сели им на хвост, когда они на двух машинах куда-то отправились. А потом уже следили в бинокль, ближе подобраться было нельзя. Была бы у нас хоть одна снайперская винтовка на двоих... Так вот, этот Хименес живет в квартале от виллы босса.