– Он мне тоже нужен, - заявляю, твёрдо глядя в глаза собеседнику.

– Хорошо, не вопрос, если удастся завалить Сальвадо без лишнего шума, сможем сразу же атаковать и дом адвоката. Далее, на вилле обычно присутствуют четверо вооружённых охранников, хотя при желании Сальвадо может собрать и сотню. Но на это нужно время, а мы, надеюсь, управимся быстрее.

– Это точно, затягивать нам не с руки, - кивнул назвавшийся Джеком боевик явно иудейской наружности.

– Из этих четверых особым доверием Сальвадо пользуется Кортес, тот самый здоровяк, что забрал у вас сумки с деньгами. Ходят слухи, что он бессмертный. Врут, конечно, но Кортес действительно умудрился каким-то чудом выжить после того, как его несколько лет назад буквально изрешетили пулями.

– У Сальвадо есть жена и трое детей, - продолжает Рауль, - старшему двадцать один год, он живёт отдельно, а двое - сын и дочь - ещё подростки.

– С ними постараемся обойтись аккуратно, - говорю я.

– С вашими-то они не очень-то миндальничали.

– Не будем уподобляться этим животным.

Как дальше выяснилось, главное - проникнуть на территорию особинка. По верху окружавшего двор кирпичного забора высотой около 2,5 метров вилась колючая проволока, но, по словам Рауля, преодолеть препятствие можно без проблем. В дальнем углу двора возле забора рос пышный кустарник, колючий, что плохо, но высотой под три метра, что хорошо. С другой стороны забора там же - не менее пышные заросли, где сейчас лежала раздвижная лестница, с помощью которой предлагалось перебраться через ограду. После наступления темноты во двор обычно никто не выходит, кроме охранника, выгуливающего перед сном немецкого дога. Это происходит обычно около 10 вечера.

– Так и будете дальше изображать старика?
– с ухмылкой спросил набивавший патронами магазин 'Томпсона' Рауль, который, видно, в этой компании был за старшего.

– Пока да, не хочу, чтобы после нашей операции кто-то случайно увидел в Тихуане человека, похожего на мистера Бёрда. Избавлюсь от маскировки, когда вернусь в Штаты. Кстати, мало ли что может случиться, предлагаю каждому из вас для конспирации закрыть нижнюю часть лица платком. Если больших платков нет - нарежем тряпок. Мне ни к чему - я и так неплохо загримирован.

С наступлением темноты вернулся Пабло. С его слов выходило, что Сальвадо в сопровождении Кортеса отправился в одно частное заведение, где предоставляли услуги интимного характера. Попросту говоря, в публичный дом.

– При живой-то жене?
– не смог сдержать я удивлённого возгласа.

– Вряд ли он ей доложил, куда направляется, - ощерился Пабло, демонстрируя пожелтевшие от табака зубы.
– Даже если бы и сказал... Она у него смирная, забитая овечка. Сальвадо приглядел её, когда ей было всего 16 лет, и бедные родители девушки не смогли отказать уже тогда известному на всю Тихуану человеку. Они ещё ему благодарны, что Сальвадо вытащил их дочурку из нищеты.

Тут у меня и родилась идея не ждать, когда наша цель вернётся под защиту родных стен, а накрыть его прямо в борделе. Предложение было одобрено, хотя и не сразу.

– А что если пока мы добираемся - он уже уедет?
– спросил Ицхак.

– Пошлём сначала кого-то на разведку, - ответил Рауль.
– Я и сам могу туда наведаться под видом клиента.

– Ладно, но что будем делать с остальными обитателями публичного дома?

– Постараемся обойтись без лишней крови, - сказал я.
– А если кто попробует поиграть в героя - разрешаю открывать огонь на поражение.

– Ну что, тогда готовимся к выходу?

Рауль окинул нашу небольшую группу вопросительным взглядом. Я тоже исподволь взглянул в глаза каждому. В них читалась решимость, и я понял, что Лански не поскупился, прислал если и не лучшие, то далеко не последние кадры.

Самым молодым из них был Лео, на вид лед двадцати с небольшим. Однако, глядя на этого обладателя орлиного носа и чёрной, кучерявой шевелюры, я видел, что и он в случае чего без лишних угрызений совести нажмёт на спусковой крючок 'Томпсона'. Уверенность, излучаемая каждым из этой пятёрки, не оставляла сомнений в их готовности либо безжалостно истребить противника, либо сложить свои головы на поле брани. Будем надеяться, что второй вариант - это не про нас.

А готов ли я сам пожертвовать своей жизнью? Оставить без мужа Варю, и без отца Соню и ещё нерождённого ребёнка? Не говоря уже о Люке, хотя он и растёт в полной семье, считая Кларка своим отцом... Может, зря я во всё это ввязался? Узнай об этом Берия и тем более Сталин, разве они разрешили бы мне так подставляться? Наверняка нет. А я не могу поступить иначе. Затронута честь моей семьи, и если мне суждено погибнуть, то дети будут знать, что их отец умер как мужчина.

В этих широтах темнеет рано и резко, а тут ещё зарядил настоящий тропический ливень. Час спустя мы всей гоп-компанией кое-как - двое (включая меня) спереди и четверо сзади - загрузились в подержанный 'Понтиак'. За рулём сидел Пабло, неплохо выучивший местную географию. Я, честно говоря, сразу же запутался в хитросплетениях местных улочек, но Пабло уверенно вёл автомобиль то по мощёной булыжником, то просто по грязной дороге, взрезая светом фар чернильную, пронизанную нитями дождя тьму.

Припарковались мы в квартале от объекта под аркой одной из подворотен. Наши плащи неплохо скрывали 'Топмсоны', которых на задание отправилось четыре экземпляра. Захария предпочёл дробовик, я же ограничился тем, с чем и пришёл - кольтом и ножом. Жаль, что на пистолет не было глушителя, но, в общем-то, он в любом случае стреляет тише, чем тот же дробовик. В нашу пользу было и то, что дождь не прекращался, и звуки выстрелов в закрытом помещении с улицы вряд ли будут очень уж слышны.

Рауль, оставив Пабло свой 'Томпсон', нож и браунинг, под видом потенциального клиента отправился на разведку. Мы пока столпились в подворотне метрах в 50 от публичного дома. От нечего делать пока рассматриваю вертеп. Двухэтажный дом красного кирпича, по местным меркам вполне прилично выглядящий. В нескольких окнах сквозь плотные занавески едва пробивается свет. Нетрудно догадаться, чем занимаются в этих комнатах.