К тому же в одном из этих бункеров находился Дарис, которого Гай не мог отдать властям ни при каких обстоятельствах. А значит, придётся подключить все свои таланты и придумать-таки выход. Или его зря считают лучшим стратегом вооружённых сил Союза?

Гай снова посмотрел на бледную Александру и устало вздохнул.

Он справится. Хотя бы ради этой девушки. Вытащит её из того болота, в котором она по глупости увязла. Но ей тоже придётся принять в этом участие. И, возможно, именно она сможет образумить Риса.

***

Меня трясло. Тело сковывал холод, а сил не было даже на то, чтобы просто открыть глаза. Казалось, меня просто бросили в огромную морозильную камеру и понизили в ней температуру до минимума.

Я попыталась понять, где лежу, но кожа совсем потеряла чувствительность, а организм - ориентацию в пространстве. Дышать было больно - каждый вдох отзывался в лёгких неприятным покалыванием. И лучше всего сейчас было бы снова погрузиться в беспамятство, но оно почему-то больше не приходило.

Не знаю, сколько прошло времени - может, час, а может, и больше, но я всё-таки сумела разлепить веки. Зрение удалось сфокусировать не сразу, но когда предметы перестали расплываться перед глазами, я с удивлением обнаружила, что лежу в широкой кровати, застеленной белоснежным мягким постельным бельём.

А ещё здесь было окно, через которое проникал солнечный свет... а мне уже так давно не приходилось видеть по утрам солнце. Даже умудрилась кое-как развернуться, чтобы увидеть небо - никогда раньше не думала, что наступит день, и я буду чувствовать себя самой счастливой девушкой в мире, просто глядя на этот ясный голубой купол. Вот если бы ещё здесь было не так холодно...

Только теперь, осмотревшись, с удивлением обнаружила, что укрыли меня двумя тёплыми одеялами, а нахожусь я в чьей-то просторной спальне. Несмотря на странное состояние организма, я отчётливо помнила, где и при каких обстоятельствах потеряла сознание. О того было особенно странно обнаружить себя в таком приятном месте, как это.

Он вошёл бесшумно - стоящую здесь тишину не нарушил ни один посторонний звук. Я даже не увидела его сразу - скорее, почувствовала обращённый на меня взгляд. И обернулась.

Атишер сделал ещё несколько шагов вперёд и остановился, поймав мой взгляд. Но лишь увидев на его губах такую знакомую, лёгкую, чуть насмешливую улыбку, я смогла снова вздохнуть.

– Рад, что ты так быстро проснулась, - заметил Гай, разглядывая меня, закутанную в кокон из одеял.
– Кстати, твоё нынешнее состояние говорит о высоком уровне внутренней энергии. Те, кто слаб, могут восстанавливаться неделями.

– Так это меня из конгайта так приложило?
– спросила, не в силах подавить собственную улыбку.

Уголки губ сами собой разъезжались в стороны, а отвести взгляд от Алишера я просто не могла. Смотрела на него с какой-то непонятной жадностью, будто надеялась таким образом надёжно запечатлеть его в собственной памяти. А стоило взглянуть в его глаза, я вдруг и думать забыла о каком-то там холоде, который ещё мгновение назад ощущала даже слишком сильно.

– Да, - ответил Гай, тоже не отводя от меня взгляда.
– К тому же заряд был немалым. Два подобных выстрела могли бы тебя убить.

Я вздрогнула и сжалась, но всё равно продолжила смотреть на Эргая. всё так же стоящего в нескольких шагах от кровати. Сейчас

мне меньше всего хотелось думать или говорить о своей возможной гибели. Наверное, все эти диверсии, задания Джен, да и вообще сама жизнь в бункере научили меня ценить именно настоящий момент. Не думать о будущем, не вспоминать прошлое, а просто жить тем, что есть. А сейчас я видела Гая - не голограмму, а его самого, и почему-то была готова банально разрыдаться от переполняющей меня смеси эмоций.

А он словно почувствовал, что я едва держусь. Подошёл ближе, сел рядом и бесцеремонно притянул меня к себе. Я попыталась сбросить одеяла, выпутаться из их плена, но безуспешно. Правда, Гай, видя это, только улыбнулся и отрицательно качнул головой.

– Посиди пока так. Тебе нужно находиться в тепле.

Я притихла, ощущая себя в его объятиях запеленованным ребёнком. Он же вдруг прижал меня крепче и на мгновение коснулся губами моих волос.

– Ты спас меня, - проговорила, только сейчас окончательно осознав, что нахожусь далеко не в тюрьме, не в изоляторе, и даже не в здании штаба.