Возле двери моего номера вертелся Вродек, которого я искренне послал… К Бену.

И захлопнул дверь у него перед носом.

В отличии от номера Бена, зеркало у меня было только одно и крепилось к внутренней части дверцы шкафа, открываемого по старинке, на петлях, а не по новомодному — сдвигаясь на направляющих.

Мне — нравилось, несмотря на то, что отъедалось свободное место и повышался риск травматизма.

Было, было в этом какое-то странное ощущение, что именно так и надо, так и должно быть. Что открытая дверь — это правильно!

Может быть, что-то не так со мной и в мою психологию попал кот-котофеич, не переносящий закрытые двери?

Из зеркала на меня смотрела моя новая, молодая и уже побитая жизнью, рожа. Зеленые глаза, блестящий череп. Старательно выбритый и брезгливый вид полного человека, видящего проблему, но не понимающего, как ее решить.

Зазвонивший телефон я старательно проигнорировал, а когда он наконец заткнулся — снял трубку и положил рядом с аппаратом.

На входную ручку двери повесил транспорантик "Не беспокоить" и занялся поиском решения.

То есть улегся на кровать и заснул.

"С бедой надо переспать." "Утро, вечера мудренее."

Где-то там, в глубине мозгового вещества, отвечающего за все мыслительные процессы, сознательные и подсознательные, мелькали уже готовые ответы. Простые и сложные. С чувством юмора. Завистливые. Логичные и совсем оторванные.

Выбирай любое и действуй.

Но вместо этого, почему-то жутко хотелось спать, словно короткий разговор с девушкой высосал из меня все силы и теперь организм старательно восстанавливался.

Каким-то краем сознания-уха я слышал долбившегося в номер Бена, отчаянно ругающегося и перепирающегося с Вродеком и администратором, не могущим открыть замок.

Так они меня достали своим шумом, что я сильнее сжал глаза и представил, что никакого шума нет. Что вокруг — фрески на стенах. Под ногами — мозаика, а над головой — расписной купол. Солнце пробивается через наборные, разноцветные витражи, падая на пол яркими картинами жития и странствия.

В этом зале не молятся.

В этом зале — встречаются!

Встречаются с любимыми, ушедшими за край, как это сделал я.

Встречаются с теми, кто может ответить или задать — вопросы.

Встречаются со своими страхами.

Сюда приходят, когда дальше идти некуда.

А я прихожу сюда не за этим.

Я прихожу — любоваться.

Светом, мозаикой, куполом.

Пол позади меня растаял и появилась женская фигура. Выпластала свои крылья и замерла, чуть нависая надо мной, словно требуя ответа, на не заданный вопрос.

Не дождавшись, она вновь скорчила свою стандартную, уже набившую оскомину, скорбную мину и пропала, оставляя меня в том приятном одиночестве, когда видеть кого-то, уже наказание.

Я не жалую ангелов. Вечно от них какие-то проблемы, которые приходится решать простым смертным. Скажу больше — я вообще не жалую "верхние силы". Возможно я — Конан-варвар, что переродился в этом диком мире, с одной единственной верой — в себя! И мой покровитель, Кром, однажды подмигнув, распластался в потоке тысячелетий, привычно оставляя своего питомца на волю волн и ветра.

В себя пришел мокрым от пота, голодным и принявшим решение.

Рановато мне еще пока валяться в кровати, одетым.

Стянув потную одежду, набрал в ванну воды, и, найдя в баре бутылку водки, сделал добрый глоток перед длительным "заплывом".

Жалея, что кроме стандартной библии, читать больше нечего, выключил в ванне свет и со стоном распластался в горячей воде.

Как это здорово, принять решение.

Даже не правильное.

Я улыбался черному потолку, с которого на меня скалились монстры, угрожая прыгнуть и растерзать.

Но, не прыгали. Видимо боялись свариться в горячей воде…

Потом, все-таки, прыгнули!

Только почему-то со звоном стекла и совершенно не попав в воду!

Ну, раз не попали, то и суетиться я не стал, откровенно забив.

С утра меня ждал короткий разговор с Арканом, по завершению которого начнется новая страничка в моей жизни.

И я готов ее открыть! Будь моя воля посильней, а лень, наоборот, послабей, я уже бы открыл эту страничку. Не став ждать утра, разговора и всего, что может за этим последовать.

Звери прыгнули еще раз, топчась по стеклу и стуча в двери ванной комнаты. По-моему, чьей-то головой. Пустой, но очень тяжелой. Гулкое эхо прогулялось по ванной и утихло, растворившись в вентиляции.