– Бывает.

– Бывает? – прошипел лучник. – Покажи мне еще одного человека, который ненавидит свое мастерство! Ненавидит, но ничего другого делать не умеет? Не из-за собственной тупости, а лишь потому, что его ничему другому не учили? Все неприятности в моей жизни связаны с луком. Абсолютно все! Ирония судьбы – лучник, которого тошнит при одной мысли о необходимости попасть в яблочко! Где ты еще такое видел?

– Знаешь, – я ухватил разгоряченного Эдварда под руку и повел его к дому, – мне очень не нравится убивать людей. Не нравится просто до скрежета зубовного. Особенно когда приходится резать глотки неплохим в общем-то парням, которым просто не повезло оказаться на другой стороне. Но это моя работа, мой долг, мой собственный выбор. И отвечать перед Святыми тоже придется мне. Не тем, кто отдавал приказы, – им бы со своими грехами разобраться, – а именно мне. Подумай об этом.

– О выборе и долге?

– О том, что ты можешь оказаться одним из тех самых неплохих парней…

Эдвард ничего не ответил и ушел в дом. Я облокотился на забор и тихонько выругался себе под нос. На душе было гадко, будто туда ушат помоев выплеснули. И не смертельно вроде, а настроения нет совершенно. Пойти, что ли, с егерями в орлянку сыграть? Так ведь там Ловкач, этот проходимец всех обчистил уже, поди.

– Какую тяжкую думу думаешь? – окликнул меня направившийся к нужнику Якоб. О, легок на помине!

– Егерей выпотрошил?

– Ага. Быстро они…

– Слышно чего?

– Завтра, край послезавтра еретики выйдут к городу.

– Да, Рауль что-то такое говорил, – зевнул я.

– И ты так спокоен? – прищурился мошенник. – А вот мне кажется, пора уже отсюда когти рвать!

– Не суетись, – хлопнул я его по плечу. – Его сиятельство не возвращался пока?

– Только приехал, ящик какой-то привез. Еле выгрузили.

– Пойду гляну, – заторопился я.

Раньше даже в голову не приходило поинтересоваться, как именно будут перевозить наконечники, а вот сейчас будто петух в одно место клюнул. Если тьма сумеет до кого-нибудь дотянуться…

Волновался я напрасно. Вместе со здоровенным коробом к нам в гости пожаловали сразу трое братьев-экзорцистов из местной миссии ордена. И, что было совсем уж из ряда вон, один из них оказался слепцом. По крайней мере, глаза его закрывала свернутая в несколько слоев льняная тряпица. В сочетании с традиционным кожаным одеянием смотрелась она на редкость зловеще.

– Заносите! – скомандовал крутившийся тут же Яциус Кларь, и четверо егерей поволокли сундук в дом.

Экзорцисты последовали за пыхтевшими от напряжения парнями, но больше внимания они уделяли не ящику, а слепцу: один вел своего незрячего коллегу под руку, второй придерживал перед ними двери.

– Десять штук? – подошел я к Раулю.

– Десять, – поморщился тот. – Еле выбил.

– Следовало ожидать.

– Где лучник? – глянув на карманные часы, засуетился Яциус.

– Зачем он вам? – Беспокоить Эдварда не хотелось. Пусть остынет для начала.

– Вы собираетесь защищать его от тьмы? – слегка склонил голову набок уставившийся на меня парень. – Или на каждый выстрел у вас новый стрелок припасен?

– Все так серьезно? – заволновался Рауль.

– Братья, как эти наконечники увидели, чуть в обморок не хлопнулись. С таким злом, говорят, им еще сталкиваться не приходилось. Один так и вовсе об Извечной Тьме заикнулся. И о том, достойно ли использовать ее воплощение даже в благих целях.

– Надеюсь, его заткнули? – уточнил граф.

– Разумеется, – усмехнулся Яциус. – Ну, так где лучник? Мастер-татуировщик до вечера ждать не будет. В последнее время у него очень напряженный график.

– Пойдемте, – вздохнул я.

Боюсь, Эдвард такому повороту событий рад не будет. А куда деваться? Даже одеяние экзорциста не защитит его от тьмы. А вот татуировки – вполне. «Нательные знаки как защита от скверны».

– Чего еще? – уставился на нас Рох, когда мы с Раулем зашли в комнату.

– Раздевайся, – без обиняков заявил я.

– Чего-о-о?! – опешил парень.

– До пояса, – уточнил придержавший дверь открытой Яциус.

– Не буду! – отказался Эд и вздрогнул, когда в комнату завели слепца.

– Если тебе не нанесут охранительные татуировки, – Рауль посторонился, пропуская братьев-экзорцистов к окну, – первый выстрел окажется для тебя и последним. Что, разумеется, не может устроить ни тебя, ни нас. Ты согласен?

– Надолго это? – стянул через голову рубаху поежившийся парень, который сразу сообразил, что спорить просто-напросто бесполезно.

– Вся процедура займет от силы два часа, – ответил слепец, и Эдвард заметно побледнел.

– Но… – с трудом выдавил из себя он. – Как же…

– Не волнуйся, тобой займется самый лучший мастер города и даже всей страны, – успокоил его Яциус, который с интересом наблюдал, как помощник татуировщика выкладывает из саквояжа на стол набор игл, спиртовую горелку и многочисленные баночки с краской.

– Подходите сюда, молодой человек, – позвал Эдварда слепец.

Мы решили им больше не мешать и вышли в коридор.