– Да, – все тем же безжизненным голосом признал Эд.

– Зачем ему это? – решил прояснить ситуацию я.

– Не знаю, он не сказал, – замотал головой Рох, и из левой ноздри у него потекла тоненькая струйка крови. – Ничего…

– Лекаря, живо! – крикнул Джек и вцепился в каторжанина. – Как ты покидал тюрьму?

– Барон вывозил меня. В своей карете.

– Кто ходил с тобой на дело? Он сам?

– Нет. Я их не знаю. Не из тюремной охраны… – Эд начал запинаться, замолчал и часто-часто заморгал. – Вы кто?

– Что барон тебе пообещал? – потормошил Пратт каторжанина, уронившего голову на грудь.

Бесы, да где же лекарь? Если этот доходяга окочурится, придется все начинать с чистого листа. Нельзя давать ему терять сознание, нельзя.

– Что он пообещал?

– Свободу. Дюжина дней… и свобода…

– Дюжину? Кто должен был стать шестым?!

– Не знаю…

Тут меня и Джека оттерли в сторону, и двое медиков надзорной коллегии принялись споро отматывать Роха от стула. Опыта в таких делах им было не занимать: в считаные мгновения каторжанина положили на носилки и уволокли в лазарет.

– Как думаешь, выживет? – ткнул меня в бок рыжий.

– Выживет. – Я поморщился от рези в глазах. – На нем пахать и пахать еще…

– Ладно, пошли сдаваться, – потянул меня за собой Пратт.

– Чего еще?

– А ты думал, мы барона, как этого задохлика, обработаем? Нет, брат, тут уже большая политика начинается…

Сдаваться пришлось тому самому неприметному господину, который наведывался сегодня утром в «Черную ладью». И вновь мундиру он предпочел обыкновенный штатский сюртук. Так что его ранг опять остался для меня загадкой. Но точно не последний в надзорной коллегии человек. Даже проныре Джеку прорваться через секретарей и охранников удалось с немалым трудом.

Выслушал нас хозяин кабинета молча. Дополнительных вопросов не задавал и даже, казалось, думал о чем-то своем. Но – выслушал. И ни разу не перебил.

– Если принять во внимание личность четвертого убитого, без наших заграничных друзей здесь не обошлось, – дав закончить Джеку мысль, высказался хозяин кабинета. – Остается узнать, кто именно в этом замешан. Норвейм? Слишком очевидно…

– А если попробовать разговорить господина барона? – предложил Пратт.

– Вы, должно быть, еще не в курсе, но его светлость барон Аспине несколько часов назад наложил на себя руки. Выпрыгнул из окна городской резиденции прямо во время празднования собственного пятидесятилетия. И меня уже просили взять это дело под личный контроль.

– Свидетели есть? – нахмурился Джек.

– Жена и дочь. – Чиновник надзорной коллегии смерил нас тяжелым взглядом и вновь занялся лежавшими на столе бумагами. – Отправляйтесь туда и выясните, что заставило барона запаниковать и обрубить концы.

– Будет исполнено! – вскочил на ноги Пратт. – Отправимся немедленно.

– Ну и как мы туда заявимся? – хмыкнул я, когда мы вышли из приемной, миновали пост охраны и спустились на первый этаж занимаемого коллегией особняка. – Как посланники адмиралтейства? Половина клана в тюрьме работает!

– Твое предложение? Вернуться и сказать, что мы не можем этого сделать? – разозлился разнервничавшийся Джек. Будто гончая, прямо перед носом которой дичь успела нырнуть в нору. – Сам пойдешь объяснять Ланье, отчего мы его приказ выполнять не стали?

– Кто?! – опешил я. – Это был Ланье?

– Ну да, собственной персоной. – Рыжий толкнул меня в плечо: – Ладно, не дрейфь, что-нибудь придумаем.

– И мы вот так к нему запросто?.. – покачал головой я. На королевскую тайную службу мне довелось работать пять лет, но ни с кем из высшего руководства встречаться не приходилось. Малькольм Паре не в счет, у него, как ни крути, ранг немного не тот.

– Это дело курирует лично Ланье! – Пратт уставился на меня. – Понимаешь, какие на кону ставки?

Я понимал. А чего не понять? Либо пан, либо пропал. И никаких полутонов.

В городской резиденции барона Аспине оказалось весьма многолюдно. Прибывшие выразить соболезнование высокие гости, их охрана и челядь. Непонятно зачем присланные гвардейцы и охранники тюремного департамента. Ошалевшие от всеобщей суеты стражники и следователи департамента дознания. Ну и, конечно, собравшийся почти в полном составе клан Аспине.

В этом людском водовороте появление двух монахов никого не заинтересовало. Тем более что сопровождавшие их дюжие парни моментально нашли общий язык и со Стражей, и с охраной барона. Да и в самом деле – покойный жертвовал крупные суммы на нужды столичного монастыря Всех Святых, почему бы монахам не выразить соболезнования вдове?

– Сюда, – указал на вход в личные покои барона поднявшийся вместе с нами на третий этаж Пьер. Караулившие у дверей гвардейцы сделали вид, будто они нас не видят.