– Все?

– Все, ваша милость, – кивнул Жак. – Нет больше сотни…

Густав стиснул зубы и оглядел как-то очень уж растерянных и притихших солдат. Сколько их здесь? Две дюжины? Две с половиной? И многие ранены. Ладно хоть, судя по свежим повязкам, войсковые лекари не оставили их своим вниманием. Ну а растерянность прошедших огонь и воду головорезов вполне понятна – за последнее время они привыкли к победам. Почувствовали вкус крови. Решили, что ничем не хуже коронных солдат.

А их вновь ткнули мордой в грязь. И хорошо так ткнули – ломая зубы и до мяса сдирая кожу. Указали свое место…

– Сам как?

– Лекарь сказал, жить буду. Я ему верю… – пожал плечами в ответ Бортье.

– Пейте, – сотник кинул меха солдатам и присел рядом с помощником. – Что здесь происходит?

– Да как вам сказать, ваша милость… – задумался Жак. – Мы и сами толком ничего не понимаем. Нас на штурм ворот кинули, а как горожане разбежались по домам, герцог перемирия запросил…

– Вот оно как! – тяжело вздохнул Густав и поднялся на ноги. – Вы это… не напивайтесь только. Доспехи в порядок приведите. И арбалетов, смотрю, у вас теперь куча, начинайте снаряжать потихоньку…

– Будет исполнено, ваша милость, – расплылся в злой улыбке Бортье. Да и пустившие по кругу мехи с вином солдаты сразу повеселели. Не стоило лорду Лейну лишний раз напоминать этим людям, что и у них нет ни единого шанса пережить войну. Ох не стоило…

Заметив выглянувшую из окна на третьем этаже бледную физиономию Вильяма Арка, Густав зашагал к дверям, у которых скучали пять латников из личной охраны командующего. Оставленный за старшего сержант хотел было остановить сотника, но глянул ему в глаза и невольно подался назад. Умирать старому служаке сегодня точно не хотелось, да и приказ «никого не пропускать» никоим образом не мог касаться офицеров…

Взбежав по винтовой лестнице на третий этаж, Густав оглядел темный коридор и направился к стоявшим у одной из дверей солдатам. Только вот эти служивые приказ командующего поняли буквально. Никого – значит никого.

– Меня ожидает почтенный Вильям Арк, – уверенно заявил сотник, и не менее других боявшиеся Высшего караульные на мгновение опешили. Чем Густав незамедлительно и воспользовался.

– Что?! – с недовольной гримасой обернулся к вошедшему лорд Лейн, узнал сотника, но заскочивших за тем двух караульных отсылать прочь не стал. – А! Это вы, Сирлин. Уже вернулись?

– Да, ваша светлость…

– И как там Нильмара? – поинтересовался, несомненно, осведомленный об исходе штурма Вильям Арк.

Поинтересовался не для себя – помимо командующего в комнате присутствовали великий герцог и, судя по фамильному сходству, один из его сыновей. Как подумалось сотнику – старший.

– Город пал, – доложил Густав, во все глаза разглядывая герцога.

– Вот видите, ваше высочество, – улыбнулся Вильям, – вы не ошиблись с выбором союзника…

– Я вообще редко ошибаюсь, – самоуверенно заявил Вильгельм Пятый.

И тут до сотника дошло: так все и задумывалось с самого начала. Его люди лишь показали горожанам бессмысленность сопротивления, чтобы великий герцог мог пойти на союз с Лансом, не опасаясь стихийного бунта.

– Приятно вести дела со столь предусмотрительным монархом, – заявил лорд Лейн и удивленно уставился на сотника: – Что-то еще, Густав?

– О да! Кое-что еще, – оскалился темный сотник, с трудом подавив желание вцепиться в горло герцогу прямо сейчас.

Тогда, двадцать лет назад, его спасло больное сердце отца. Ульрих Сирлин умер прежде, чем палачи выпытали расположение всех тайников. Умер совсем некстати – недавно вступивший на трон молодой герцог рассчитывал не только избавиться от старых долгов, но и пополнить казну золотом, изъятым у обвиненного в чернокнижии ростовщика. Вот и пришлось палачам в дыму только занявшихся огнем вязанок сырого хвороста менять одного из сыновей Ульриха на тело какого-то умершего в тюрьме бродяги. Герцог не учел одного: у семейства Сирлин и в самом деле были свои секреты…

– Ваша светлость, вы, видимо, не в курсе одной договоренности… – глядя в глаза Вильяму Арку, прищурился Густав Сирлин.

– Об этой договоренности мы поговорим позже, – заявил Высший. – Разве ты не видишь, что его высочество решил вступить с Лансом в военный союз? Это важнее каких бы то ни было договоренностей.

– Да ну?

– Тебе придется подождать.

– Ждать? – оскалился шагнувший к Высшему темный сотник. – С чего бы это?

– Так надо.

– То есть после того, что я сделал для вашего дела, мне, как какой-то подзаборной шавке, говорят «фу»? – с трудом сдерживая бешенство, едва ли не прорычал Густав.

– Раз уж ты вспомнил о нашем деле, – намеренно выделил слово «наше» Высший, – то еще раз повторю: готовность его высочества к сотрудничеству для нас важнее любых данных тебе обещаний.

– Кто этот человек? – встал рядом с побледневшим отцом сын герцога.

– Никто, – судорожно сглотнул наконец признавший незнакомца Вильгельм Пятый. – Уже никто…

– Вздор! – рявкнул темный сотник и положил ладонь на рукоять кинжала. – Мне обещали жизнь этого выродка, и я ее получу!