– Что-то не похожи.

– А здешний мир - это голимое средневековье, - вместо меня ответил Шацкий.
– Мечи и копья со стрелами. А ещё магия и вот против неё автоматы и пулемёты уже не катят.

– А пушки?
– набычился тот.

– Против обычных амулетов пушки - это сила, - кивнул Сергей.
– Но есть магия и посильнее, которой и пушки ничего не сделают, а вот сами маги легко смешают батарею с землёй одним щелчком пальцев. Вот потому, прапорщик, мы и ходим тут в панцирях, шлемах и с мечами.

– Пф...

– И каждый такой панцирь или шлем покрыт заклинаниями, которые легко отразят очередь из автомата, - в ответ на презрительное фырканье собеседника, усмехнулся воевода.
– Ну, и не выделяемся из толпы местных заодно.

'Ну, это он зря, - покачал я головой.
– Теперь этот кусок будет знать, что нужно стрелять в лицо, например, или туда, где нет доспехов. Эх, Шацкий, Шацкий'.

– Маскируетесь? Местные не любят чужаков?
– задал вопрос прапорщик, зацепившись за последнюю фразу моего товарища.

– Им в большинстве своём всё равно на нас. То, что Витя иной, то есть, иномирянин, не помешало ему получить сначала баронский титул, а потом и титул виконта, - пояснил ему Сергей, потом кивнул на Кольку, внимательно прислушивающегося к разговору.
– Вот он сквайр, имеет свой личный замок и несколько сотен крепостных, дружину...

Под перечислением всех этих фактов прапорщик мрачнел и, словно бы поникал всё больше и больше.

– Хватит, понял я уже, как вы все тут хорошо устроились, - оборвал он разливающегося соловьём Шацкого.
– Здесь вы зачем, раз и так все в шоколаде? Тут, мать их иху, такие твари бродят, что можно отдать богу душу только взглянув на это страхуилище.

– А затем, прапорщик Бетонов, чтобы от виконта перейти к графу и подтянуть остальных ближников по титулам, - ответил я, постаравшись в тон добавить гордости и внушительности.
– И иметь возможность всё это защитить.

– Местные боятся сюда ходить?
– прапорщик посмотрел на меня.

– Нет, но пока что они окраины обирают и те места, про которые знают. Сюда же идти куда дольше и сложнее. Мне пришлось построить чуть ли не настоящую дорогу, чтобы пройти сквозь болота и овраги. Хорошо ещё, что нет тут настоящих топей, иначе здесь бы появился уже тогда, когда твой взвод вместе с тобой были бы мертвы.

– Ну, это ещё мы бы посмотрели!
– тут же зло оскалился мой собеседник.
– Были тут всякие, да только кровью умылись.

– Кто?
– заинтересовался я.

– Не знаю кто, ночью было дело. Похожи на людей, быстрые, огнестрельного оружия не было, но мечи или кинжалы мы у них видели. И сами очень быстрые, на мушку хер возьмёшь, - буркнул он.
– С десяток их свалили точно, но утром не нашли тел. Это было с неделю назад где-то. Мы подумали, что вы - это они вернулись с подкреплением.

– Понятно. М-да, дела, - покачал я головой, потом добавил.
– И зря так думаешь, что выжили бы вы здесь. Все земные города и посёлки притягивают нечисть и всяческую гадость, те, кто остаются жить в них с надеждой на лучшее - погибают. Тут сравнительно неподалёку стоит небольшой посёлок. На момент Переноса выжило очень много людей, но когда мы на днях до них добрались, то встретили нас всего двое, а остальные находились при смерти. Причём, всего их было меньше двух десятков. Так-то вот. Эта девушка не даст соврать, - я указал на Буфину, - она нас встречала в том посёлке.

Настя в ответ опустила взгляд в землю и тяжело вздохнула. И отсутствие слов оказало на прапорщика куда большее воздействие, чем проникновенная речь с приведением доказательств. По крайней мере, я заметил в его глазах страх, которого не было раньше или он его хорошо прятал.

И я решил добить его окончательно.

– Ты же сам всё это понимаешь, Бетонов, - сказал я.
– Представился командиром взвода, но слышали мы меньше десятка стволов. Выходит, от взвода остались рожки да ножки?

Тот почти с ненавистью посмотрел на меня.

– Не злись, прапор, Витя дело говорит, - одёрнул его Шацкий.
– У вас одна дорога - идти с нами. Нет, есть ещё вариант: засесть в своём вагоне и ждать у моря погоды, но после нашего ухода вы недолго продержитесь. Тварей будет прибавляться, они начнут ходить не только ночью, но и днём. Или до вас доберутся все те растения в городе, - воевода мотнул головой в сторону городских улиц, отделённых от железнодорожного узла трёхметровым забором из толстого профильного листового железа.
– И сидеть там тихо, потому что попробуете гадить нам, мешать, то умрёте раньше, - жёстко закончил он.