А потом представила себя со стороны и вновь залилась краской. И именно в этот миг я не выдержала. Промежность взорвалась наслаждением, мышцы сжались, сдавливая его плоть внутри меня. Следом сжались его пальцы, оказавшиеся на моих бёдрах, и я почувствовала, как его семя заполняет меня. Забыв, что передо мной вампир, я бессильно рухнула ему на грудь. Откатиться в сторону не было сил, да и не хватило бы места. Тяжело дыша, я прижималась щекой к его телу сквозь грубую ткань мешка, а его рука проскользнула по моему плечу и исчезла.

– Как мне тебя называть? – спросил он.

Я замешкалась, всё ещё не желая открывать, кто я.

– Риа, – сказала я наконец.

– Риа… – повторил он, будто перекатывая звуки на языке. – Имя такое же красивое, как и ты сама.

– А тебя? – он ответил не сразу. Тоже не хотел открываться? Наверняка.

– Дан, – сказал он, и замолк, не мешая мне отлёживаться и приводить в порядок дыхание. – Ты придёшь ещё, Риа? – спросил он после паузы.

«Будто у меня есть выбор», – хотела было я съязвить, но удержалась, вспомнив предупреждение коменданта.

– Приду, – сказала я и, сев, стала шарить по полу в поисках одежды.

Он не помогал мне. Минутное единение исчезало, уступая место странному осадку. Мне было противно? Тошно, как я ожидала? Я бы не сказала. Телом владела сладкая нега, и где-то под сердцем шевелился червячок, который просил ещё. И именно поэтому в неожиданно пустой голове никак не укладывалась мысль: я только что отдалась вампиру за пару подачек от кровососов.

Письмо я писала в какой-то странной прострации. Нужные слова всё время вылетали из головы, а в мозгу откуда-то появлялись образы мускулистой мужской груди и сухих рук с длинными пальцами. Я бы могла сказать, что это было наваждение, вызванное неприятием того, что произошло, но… Руки представлять было приятно. Они порхали по моему телу, задевая то одно чувствительное место, то другое… В конце концов, я кое-как накарябала несколько строк и отдала их коменданту.

– Дорогие дядя и… тётя, – озвучил он и поднял на меня удивлённый взгляд. Я лишь пожала плечами. – Не беспокойтесь о том, что я опаздываю на Солнцеворот. Со мной всё хорошо. Меня задержала встреча с друзьями. Мы тут… – комендант издал неразборчивое хрюканье. – Пьём кислое пиво из железных мисок. По домам пока не собираемся. Всего хорошего, Риа».

Комендант посмотрел на меня. Я на него.

– Не хочу, чтобы за меня волновались, – пояснила я.

Во взгляде коменданта промелькнула усмешка.

– Маменькина дочка… Как и все эльфы.

– Дяденькина племянница, – поправила я. – Могу я сама отправить письмо?

Вместо ответа комендант встал и подошёл к двери. Перекинулся парой фраз с охраной. Два крупных вампира вошли в кабинет, взяли меня за плечи и поволокли прочь. Тащили меня вовсе не в ту сторону, куда обычно, и через пару минут я увидела перед собой голубятню. В руку мне впихнули моё же письмо и подтолкнули между лопаток.

– Давай.

Я подошла ближе к клеткам и заглянула внутрь. Белоснежная голубка смотрела на меня со странным разочарованием. Не обращая внимания на изумление охранников, я защёлкала языком. Голубка ответила мне на том же языке. Она не могла понять, что делает эльфийка среди кровососов. Я тоже. Но пришлось объяснить.

Мы, лунные, давно разучились слушать мир вокруг нас. Если бы не тётя Альдэ, такой же глухой была бы и я. Я продолжила щебетать, уговаривая птичку найти моих адресатов, и наконец получила согласие. Открыла клетку, и голубка тут же перешагнула на подставленное запястье. Я аккуратно привязала записку к её лапке и подбросила птичку в воздух. Обернулась к охране и обнаружила, что улыбаюсь, представляя, что сделает с этим осиным гнездом дядя Вельд. Ну, если, конечно, вообще придёт.

***

Остаток недели прошёл без приключений. Шина и правда хорошо охраняли, так что он едва не начал зазнаваться, когда облапившему его заключённому охрана врезала дубинкой промеж ног. На меня тоже поглядывали с ненавистью и опаской. Я почти успокоилась, решив, что приняла верное решение: Шин был в безопасности, а я не только могла действовать спокойно, не думая о нём, но и пользовалась уверенностью заключённых в том, что под охраной мы оба.

Только одно обстоятельство омрачало мой оптимизм. На шестой день после моей ночной отлучки из камеры меня подловил Вепрь. Было это в столовой, когда я выдавала ему его миску с едой, так что нам обоим пришлось обходиться словами.

– Что, эльфячья шлюшка, нашла себе папика в охране?

Мои уши вспыхнули.

– Смотрю, ревнуешь? – вышло как-то и в самом деле по-шлюшьи, но слишком уж врасплох он меня застал.

– Моё слово верное, – Вепрь усмехнулся. – Мы с ребятами ещё обработаем твою дырку, так что твой папик и плевать в неё не захочет.

Я сжала зубы. Не будь вокруг столько людей, врезала бы ему по полной программе.

– Вепрь… свои фантазии держи при себе. Будешь меня доставать – тебе и вовсе не на что шлюх натягивать станет.