Президент Перу мог бы попробовать решить эту проблему на уровне разума и попытаться разубедить людей в их заблуждении при помощи социальной программы, пропагандирующей, что серый хлеб полезней. Или же он мог бы, используя законодательную власть, издать закон, поднимающий пошлины на продажу белого хлеба, тем самым привлекая внимание жителей к более доступному по цене серому хлебу. Вместо этого он решил посмотреть на сложившуюся ситуацию на уровне восприятия колибри.

Президент понял, что для простых, деревенского склада жителей его страны белый хлеб стал символом успеха и изысканности, в то время как серый хлеб символизировал бедность и заурядность. Он знал, что ему нужно изменить восприятие белого хлеба как лучшего. Он придумал телевизионный ролик, где президент со своей семьей ужинал в президентском дворце и ел серый хлеб. Так президент рассчитывал донести сообщение о том, что серый хлеб – это еда успешных людей из высших слоев общества, и это возымело свой результат. Жители Перу вернулись к употреблению серого хлеба, потому что он стал считаться едой королей, а не крестьян!

Всякий раз, когда я обедаю или ужинаю в ресторанах Перу, я беру с собой несколько подаваемых к столу булочек, потому что знаю, что мне обязательно представится возможность угостить какого-нибудь бедняка булочкой, которая окажется для него единственной едой за весь день. Однажды, когда я путешествовал со старейшиной племени Лайка, на автобусной остановке меня окружили несколько детей, которые надеялись получить от меня несколько монет или конфет. Я начал было вытаскивать из своей сумки булочки, но тут старейшина сказал мне: «Это не тот хлеб, который нужен этим детям. Пища, которая нужна моему народу, – это пища для души, а не для желудка». Он взял у меня булочки и сам начал раздавать их детишкам, но при этом стал рассказывать им поучительные истории о предках инков.

Позже старейшина объяснил мне: «Эти истории – та пища, которой они жаждут. Я дал им не тот хлеб, который накормит их сегодня, а тот хлеб, который будет кормить их на протяжении всей жизни». Всю эту ситуацию он видел с уровня колибри – для него эти истории были пищей для души. Когда старейшина увидел меня раздающим булочки, он, находясь на уровне духовного восприятия, вмешался и предложил детям не только еду, но и поучающие легенды своего народа.

На уровне души окружающие нас предметы и люди – это то, что они представляют для нас: выражение нашего духовного отношения к ним, высокие смыслы, которые мы в них вкладываем. Здание, в котором вы живете, – это не просто крыша над головой, это ваш дом, ваш семейный очаг. Ваш супруг или супруга – не просто человек, с которым вы делите семейный очаг и воспитание детей, но еще и спутник жизни, попутчик на протяжении всего вашего великого путешествия. Находясь в этом состоянии, мы можем спросить себя: «Мне хочется хлеба или мне хочется духовных благ, которые он олицетворяет?» На этом уровне восприятия вы сможете осознать, как важно делить кусок хлеба с теми, кто в нем действительно нуждается, сможете понять, что никогда не будете сыты по-настоящему, когда в мире множество людей умирает от голода.

На уровне колибри мы слушаем подтекст разговоров и улавливаем скрытые смыслы, мы используем метафоры. Так, если у нас появляется мигрень, мы спрашиваем себя: «Я медленно схожу с ума? Что за мысли не дают мне покоя? Что бы это могло значить?» В китайской медицине принято считать, что невыраженный гнев плохо отражается на печени. Если у нас появляются проблемы с печенью, мы знаем, что это может быть следствием подавленной ярости. Таким образом, если в работе нашей печени появляются сбои, мы спрашиваем себя: «Какое лекарство мне принять?» – но при этом задумываемся: «Как я могу научиться прощать и других, и самого себя?» На этом уровне восприятия мы рассматриваем болезнь как предупреждающий сигнал, обращающий наше внимание на назревающий недуг с той целью, чтобы мы не лечили один лишь его симптом.

Когда мы смотрим на окружающее глазами колибри и видим, к примеру, чрезмерно активного ребенка, мы думаем: «Как можно обратить „проблему“ этого ребенка в благоприятную возможность?» Мы понимаем, что, пичкая гиперактивного ребенка таблетками риталина11, мы можем заставить его усидеть на одном месте и сфокусироваться на учителе, но при этом мы будем подавлять в нем способность к решению сверхсложных задач. Например, в джунглях «проблема» или «дефицит навыков обучения» этого малыша могли бы стать его преимуществом: он мог бы слышать голоса птиц, шум водопада, продолжать вести с кем-нибудь беседу и при этом оставаться начеку перед возможной опасностью. На уровне колибри мы воспринимаем диагноз патологически повышенной отвлекаемости ребенка как подарок, бесценный в его духовном путешествии.

В состоянии восприятия колибри мы видим себя на пути исцеления и развития, возвращаясь в то состояние, в котором были рождены, в состояние божественного благополучия и процветания. Если нас мучает мигрень, мы спрашиваем себя: «Каких мер требует от меня эта головная боль?» Может быть, нам стоит есть меньше шоколада, принимать лекарства и избавиться от стрессов. Иногда лечение наших головных болей затрагивает более широкие вопросы: возможно, нам стоит прекратить неудачные отношения, или пришло время переехать из сельского района, удаленного от центра, где мы, не найдя нужной работы, чувствуем себя не в своей тарелке. Или же головная боль подсказывает, что нам следует отказаться от чувства разочарования в наших родителях и накопленной на них злобы и заодно отбросить страх того, что мы постепенно становимся похожими на них? Мы избавляемся от головной боли, латая дыры в своей душе. Мы видим тропинки, которые приведут нас обратно к здоровью и благополучию, на этом уровне восприятия мы начинаем наше исцеляющее путешествие.

По части возможностей привнесения изменений в реальную жизнь уровень колибри более эффективен, чем уровень ягуара. Вот почему визуализация более эффективна, чем словесное выражение ваших желаний. Когда вы хотите убедиться в том, что ваше будущее несет в себе нужный вам результат, вам необходимо, находясь в состоянии колибри, всего один раз представить желаемое наглядно, визуализировать этот образ со всеми мелкими деталями. В состоянии ягуара вам потребовалось бы повторять утверждения вновь и вновь, десятки или даже сотни раз, чтобы добиться того же эффекта.

Когда орел парит высоко над долинами, он способен охватить взглядом деревья, скалы, реку и даже особенности рельефа; в то же время он может заметить мышь, находящуюся на расстоянии 2000 футов. Способность орла видеть одновременно и общую картину вещей, и ее маленький кусочек отражает характерные особенности уровня Духа.

В состоянии орла реальность – это 99 процентов сознания и 1 процент материи. На этом уровне практически нет ни объектов, ни вещества – есть энергия. Отдел нашего мозга, отвечающий за этот уровень восприятия, представляет предлобная кора, которую некоторые нейробиологи называют «мозгом Бога». Когда мы находимся в состоянии орла, для нас больше не существует нищего, просящего кусок хлеба, и богача, дающего этот кусок ему. Существует лишь Дух, поддерживающий другого Духа. Мы больше не чувствуем себя оторванными от жизни всей планеты, будто не являемся частью биосферы, мы не чувствуем себя отгородившимися от других людей, будто не являемся частью общества: все границы и различия сходят на нет, когда наши души признают свое единение.