– В такую жару случается дурное? Что это вообще значит? – спросила Фрэнси. У нее были пушистые кудри до плеч и встревоженное выражение лица.

Нэлл отогнала от себя муху газетой, которой обмахивалась:

– Тридцать градусов. В Бруклине. В июне. В десять утра.

– Ну и что?

– А то, что для Техаса это, может, и нормально, а…

– Я из Теннесси.

– …а для здешних мест нет.

Порыв горячего ветра сдул пеленку с лица сына Фрэнси.

– Просто не надо говорить такие вещи, – сказала Фрэнси, беря ребенка на руки. – Я суеверная.

Нэлл отложила газету и открыла детскую сумку:

– Так Себастьян обычно говорит. Он вырос на Гаити. А там люди, как бы это сказать, привыкли обращать больше внимания на природные явления, чем мы, американцы.

Фрэнсис подняла брови:

– Но ты-то англичанка.

– Там все нормально? – спросила Колетт у Скарлет. Та стояла в тени, среди колясок со спящими детьми. Скарлет накрыла коляску пеленкой и вернулась к остальным.

– Мне показалось, он проснулся, – сказала она, села рядом с Фрэнси и достала из сумки антисептический гель. – Он плохо спал ночью, поэтому, пожалуйста, не подходите к нему. О чем речь?

– Судя по всему, скоро конец света, – сказала Фрэнси, слизывая шоколадную глазурь с кренделька. Это была единственная поблажка, которую она все-таки себе позволяла.

– Да, скоро, но у меня есть кое-что, что нам поможет, – сказала Нэлл, доставая из детской сумки бутылку вина.

– Ты принесла вино? – улыбнулась Колетт, собирая волосы в пучок. Нэлл открутила крышку.

– Не просто вино, а самое лучшее португальское игристое, которое можно купить за 12 долларов в девять тридцать утра.

Она достала из сумки пластиковый стаканчик, налила половину и протянула Колетт:

– Пей скорее, оно уже и так теплое.

– Я не буду, у меня потом йога, – сказала Юко. Она ходила вокруг них и баюкала дочь на руках.

– Я тоже не буду, кормлю, – отказалась Фрэнси.

– Да фигня это, кто тут не кормит? – сказала Нэлл. – Хотя… Она подняла руку, привлекая всеобщее внимание. – Может быть, кто-то и не кормит. Приходит домой, задергивает шторы и тайком разводит смесь. Ну и ничего. В любом случае, от маленького стаканчика вреда не будет.

– В книжках по-другому пишут, – сказала Фрэнси.

Нэлл закатила глаза:

– Фрэнси, хватит читать всякую пропагандистскую чушь. Ничего в этом такого нет. У меня в Англии подруги пили по чуть-чуть даже во время беременности.

Колетт одобрительно кивнула Фрэнси:

– Выпей, если хочется, Уиллу эту не повредит.

– Точно? – Фрэнси взглянула на Нэлл. – Ну ладно, хорошо, только капельку.

– Я тоже буду, тем более, что есть повод, – сказала Скарлет и потянулась за вторым стаканом. – Я не рассказывала? Мы покупаем дом в Вестчестере.

Фрэнси ахнула:

– И вы туда же? С какой стати все вдруг решили перебраться в пригород?

– Я бы, честно говоря, и подальше уехала, но мой профессор теперь в штате в Колумбийском университете, нам нужно жить поблизости, – Скарлет посмотрела на остальных. – Вы не обижайтесь, я знаю, многим тут хорошо, но мне совсем не нравится идея растить ребенка в городе. С тех пор как он родился, я все время думаю, насколько тут грязно. Я хочу, чтобы он рос на свежем воздухе, а вокруг была зелень.

– А я нет, хочу, чтобы мой ребенок рос на помойке, – сказала Нэлл.

– Вот бы и у нас были средства переехать в Вестчестер, – сказала Фрэнси и отпила из стакана.

– Уинни, хочешь вина? – спросила Нэлл.

Уинни с отсутствующим выражением лица наблюдала, как вдалеке, на прямоугольном газоне, молодая пара играет в летающую тарелку. Между ними с головокружительной скоростью металась бордер-колли. Уинни, кажется, не услышала Нэлл.

– Уинни, дорогая, ты с нами?

– Извини, что ты сказала? – Уинни улыбнулась Нэлл и перевела взгляд на Мидаса. Он лежал у нее на коленях. Руки его были прижаты к ушам, он потихоньку начал просыпаться.

– Вина? – спросила Нэлл, протягивая ей стакан.

Уинни взяла Мидаса на руки, перевела взгляд на Нэлл, зарывшись губами в черные волосы сына:

– Нет, не стоит.

– Это почему?

– Мне от алкоголя иногда нехорошо.

– Странные вы люди, – сказала Нэлл, налила себе вина и закрыла бутылку. Из-под рукава черной футболки виднелась большая татуировка: изящная колибри в пастельных тонах. Она отпила из стакана:

– Какая дрянь. О, слушайте, я вчера пошла выпить кофе без ребенка. Какая-то женщина посмотрела на мой живот, поздравила меня и спросила, какой срок.