Шрифт:
Говоря обо всем этом, я прекрасно понимаю, что «…не рассказываю ничего нового. Мудрецы прошлого всегда говорили одни и те же слова, а когда они писали, то всегда получалась одна и та же книга. Они всегда передавали нам один и тот же сигнал, повторяемый на разных языках, с использованием метафор времени и исторической эпохи, в которую они жили. Но сигнал был один: «Отключите сознание. Выйдите из собственного эго и посмотрите на него со стороны. Прекратите хотя бы на миг роботическую деятельность. Прекратите игру, в которой участвуете» [366] . Игру, в которой «…опьяненные существованием во времени, озабоченные клеванием, мы забываем дать жизнь той части себя, которая смотрит» [367] и все рационализирует. «С отказом от привычки к рациональной мысли / интерпретации мир рушится, и остается только чистая энергия, сознание – код. (!!!) Этот код можно прочесть или переписать, как того пожелает воображение». [368] Так постепенно, в процессе медитации «линейный» мир ролей уступает место «нелинейной» творческой реальности актера, объединяющей все противоположности в единое целое благодаря знанию о пустотной природе зрителя. То есть, мы начинаем как бы меньше смотреть и больше видеть. Говоря словами Питера Брука: «Чтобы добиться определенного качества, надо прежде всего создать пустое пространство. Пустое пространство способствует рождению нового явления…» [369] Мистер Судзуки более технологичен: «Пусть тело и ум станут похожими на камень или кусок дерева. Когда же все признаки жизни уйдут, а вместе с ними ограничения, и ни одна идея не будет беспокоить ваше сознание, вдруг – смотрите! – вас внезапно окутает ясный свет, из которого лучится радость!» [370]
366
Тимоти Лири «Семь языков Бога» («Janus books». 2002).
367
Ежи Гротовский «От бедного театра к искусству-проводнику» Статья «Performer» (М. Издат. «Артист. Режиссер. Театр» 2003) «Чувствование же себя под взглядом той, другой, части самого себя (той, что существует как бы вне времени) дает измерение совершенно иное. Оно не является в нас ни чьим-то сторонним глазом, ни осуждающим взглядом; оно – как неколебимый взор: немое присутствие. Процесс любого из нас может совершиться лишь в контексте этого неколебимого присутствия».
368
368 Джейк Хорсли «Воин Матрицы» (СПб., издат. «Амфора» 2004).
369
369 Питер Брук «Пустое пространство. Секретов нет. Искушение скукой» (М. Издат. «Артист. Режиссер. Театр». 2003).
370
Дайсэцу Тэйтаро Судзуки (Источник цитаты утерян. Выписка из моих записных книжек.) Д.Т. Судзуки (1870 – 1966) – японский философ и выдающийся авторитет в области дзен-буддизма, автор многочисленных работ на эту тему, скончался в возрасте 95 лет.
Итак, с чего же мы начнем?
Дадим своим глазам мягко закрыться и сосредоточимся на дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох. Это легко. Теперь попробуем сознательно сконцентрироваться на тире, т. е. той самой черточке, которая разделяет вдох-выдох на две части. Это означает, что между вдохом и выдохом есть пространство, т. н. пустой экран. Обнаружили? Продолжайте: вдох-пространство– выдох, вдох-пространство– выдох. Теперь чуть сложнее: между выдохом и новым вдохом тоже есть пространство. Обнаружили? Пробуем: вдох-пространство– выдох-пространство– вдох-пространство– выдох-пространство… А теперь совсем сложное задание: удержим пустое пространство, на которое спроецируем вдох-выдох как фильм на экран. Это будет выглядеть следующим образом: пространство– пространство– пространство– пространство… а на его фоне вдох-выдох-вдох-выдох-вдох-выдох…
Еще раз, про то же, но чуть иначе:
Многим известны истории о «странной» привычке Моцарта, который в периоды подавленности и творческой растерянности уходил на пруд, где рвал несколько листов бумаги на маленькие кусочки, бросал их в воду и затем часами смотрел на их медленное кружение. Считается, что так он входил в нелинейное состояние, в котором мог переживать события не с точки зрения времени, т. е. последовательно, но с точки зрения Вечности, т. е. одновременно: «…я не прослушиваю в своем воображении партии последовательно, я слышу их звучащими одновременно…» [371] Это один из ярких примеров спонтанной самоорганизации Ума великого художника. Механизм этой шутки гения очень прост: во-первых, когда мы удерживаем Ум на одной точке, концентрируя его, например, на биении своего сердца, энергия, повязанная множеством различных объектов, освобождается, и мы оказываемся в переживании энергетического избытка, и это одна сторона медали; другая в том, что используя даже самую простую форму медитации, т. е. концентрируя внимание на кончике носа (на точке, где, как мы чувствуем, входит и выходит тоненькая струйка воздуха), мы позволяем «когортам» мыслей и чувств «маршировать» в том направлении, в каком им нравится, с одной стороны не вступая с ними в бой, с другой – не следуя за ними. И «…какие бы объекты ни проявлялись, мы не стремимся схватить их и, в то же время, наблюдая с острой бдительностью, спокойно расслабляемся. Возникающее светоносное состояние, лишенное измышлений, в котором не удерживаются ни понятия, ни явления – это изначально освобожденная природа Ума, глубинное состояние Царя Всетворящего» [372] . И так мы начинаем вырабатывать в своем Уме так называемую дистанцию к играм собственной роли, т. е. перестаем следовать за картинками в Уме (как ослики за болтающейся перед носом морковкой). Мы перестаем хватать их, но позволяем резвиться «как детям в песочнице». Мы обнаруживаем тот самый «центр тяжести», вокруг которого по-прежнему радостно и спонтанно «вихрится» все многообразие мыслей-явлений, с одной только разницей – мы больше не пойманы этой «ментальной оргией»! Таков механизм достижения т. н. вивенции [373] , механизм проникновения в т. н. «безмолвную зону» мозга [374] . Фактически все медитации из компендиума Алхимии Игры заканчиваются проникновением в лучистое сияние «пустого пространства» [375] Театра Реальности, которое за играющими в нем трагедиями и комедиями; в сияние самого зеркала за отражающимися в нем картинками; в белизну самого экрана, за бесконечным мельтешением ролей. [376]
371
Источник цитаты утерян. Выписка из моих дневников.
372
Лонгчен Рабчжампа «Драгоценный корабль» (Спб. Издат. Уддияна» 2002) Лонгчен Рабчжампа (1308-1363) – в традиции ньингмапа тибетского буддизма, один из трех главных воплощений бодхисаттвы Манджушри. Считается, что он обладал глубокими познаниями во всех традициях учения Будды, получивших распространение в Тибете. Трактат «Драгоценный корабль» – это комментарии Лонгчена к древнейшему тексту Дзогчена, тантре, название которой можно перевести как «Царь Всетворящий», т. е. изначального состояния, присущего как Будде, так и любому живому существу.
373
Вивенция – с точки зрения современной психотерапии, «…место, где мы остаемся наедине со своей истинной природой и действуем с ней заодно. Все маски сорваны. Мы – это наше аутентичное, изначальное Я. (…) Видеть глазом вивенции – означает воспринимать все с позиции чистого сознания. Это своего рода наблюдательный пункт, где вы оказываетесь наедине с «тем, что есть». Мимолетные впечатления не задевают вас, они – как проплывающие облака». (Роберто Каплан «Сознательное зрение» Издат. «София» 2003).
374
В начале 90-х годов прошлого столетия известный американский психолог Эрнест Росси, изучавший активность мозга, обнаружил, что не обремененный необходимостью что-либо делать человек пребывает в сознании 90 минут, затем на 20 минут впадает в измененное состояние сознания, в некий транс – и так весь день. Росси назвал этот процесс «ультра-ритмом» и экспериментально доказал, что «… такой ритм свойствен для тех, кто свободен заниматься тем, чем хочет». Эрнест Росси «Двадцатиминутный перерыв» (М. Изд-во «Остров». 1999). Таким образом, люди артистического стиля жизни имеют естественную склонность к проникновению в состояние, которое в ИГРЕ я называю Сценой Театра Реальности, уровнем альфа, или – позицией актера, т. е. творящего существа.
375
Питер Брук «Блуждающая точка». Статьи. Выступления. Интервью. (М. Издат. «Артист. Режиссер. Театр». 1996.)
376
Одной из самых сильных и самых важных практик из компендиума методов Алхимии Игры, для проникновения в источник творческой активности, я считаю медитацию на Повелителя Игры в форме т. н. Любящих Глаз. (См. в третей части книги: «Практика развития сочувствия (Любящие Глаза)».)
Подведем черту:
Человечеством создано множество различных форм медитации. Как простых, так и сложных. Но у всех в точности одна и та же суть – Ум приводится к состоянию покоя (на уровень 8–14 ц/с) и затем из положения, когда его ничто не беспокоит, возникает глубокое проникновение в природу не-игры, в положение «0», в «пустоту», в состояние естественного свечения и богатства. То есть, «…концентрируясь, мы совершенно естественно возвращаемся к сути света – загораться, освещая все вокруг» [377] . Как говорят мастера, этот опыт – первый шаг к обретению бесстрашия! И именно оно имплантирует в наши кости вкус к свободе! «Поэтому настойчиво изучай, медитируй, трудись, работай, варись, и очистительный поток омоет тебя, проявляя подлинную Aqua Vitae» [378] .
377
Томас Ф. Крам «Управление энергией конфликта» (АСТ. РЕФЛ-бук. 2001).
378
Генрих Кунрат (Heinrich Kuhnrath) – мистический писатель XVI и начала XVII века; с библейской теософией соединял идеи каббалы и герметической философии или алхимии. Его главное сочинение «Amphitheatrum aetemae Sapientiae» (1609) пользовалось большим авторитетом среди алхимиков и адептов тайных знаний.
Механика творческого процесса
Начнем с того что попробуем расшифровать один из советов великого Дали: «…работать надо в состоянии близком к полудремному…» [379] И почему? Известно, что в состоянии бодрствования наш мозг способен обрабатывать не более 20 % поступающей в него от органов чувств информации, остальные 80 % просто не доходят до сознания! Но это только в состоянии бодрствующей роли, (на уровне бета). Важно также отметить, что в состоянии медитации (на уровне альфа) в работу одновременно включаются оба полушария головного мозга, особенно верхние доли, или церебральный кортекс. Как известно, левое, более логическое, отвечает за точность исполнения конкретных действий и изучение деталей, т. е. работает в линейном режиме; правое же работает в нелинейном, латеральном [380] режиме произвольного доступа, то есть является обобщающим, более творческим и интуитивным. В целом, разницу между двумя полушариями можно определить очень просто: левое воспринимает объект по его названию, имени; правое – по тому, как он выглядит. Считается также, что левое связано с сознательным (мужским) мышлением, а правое – с подсознательным (женским). То есть: левое считает деревья, правое восторгается лесом. Одним словом – оба важны, так как в союзе двух возникает целостная модель мира. [381]
379
Сальвадор Дали «50 магических секретов мастерства» (М. Издат. «ЭКСМО» 2002). В этой же книге можно найти крайне интересные, оригинальные формы медитаций Дали, которые были названы им: «Сон с ключом в руке» и «Три глаза зубатки». Интересные техники вхождения в состояние близкое к «полудремному» разработаны также такими художниками, как Эдгар Эндс, Арнольд Райнер и Клаудио Пармиджани. (Подробнее в фильме «Маски сна»., компания Rise Media 1997 г.) Елена Книппер-Рабенек (ее школа танца существовавшая сначала при Московском Художественном Театре, потом оформилась в самостоятельное учреждение), также часто говорила своим ученицам: «Танцуйте так, как будто вы спите!» (Из статьи Максимилиана Волошина «Культура Танца»., Максимилиан Волошин «Жизнь – бесконечное познание»., М., издат. «Педагогика-Пресс» 1995). Камилла Палья говорит то же самое о Шекспире: «Язык Шекспира балансирует на грани сновидения. (…) В творчестве Шекспира сознание погружено в мир первичных маний. (…) Шекспир – воплощенный сон». (Камилла Палья «Личины сексуальности»., Екатеринбург., издат. «Уральский университет»., 2006).
380
Термин латеральное, или «боковое мышление» принадлежит мальтийскому ученому Эдварду де Боно (род. В 1933 г.). Доктор де Боно разделил человеческое мышление на два типа: вертикальное – использующее традиционные логические пути «причина-следствие», и латеральное – возникающее при разрыве очевидной последовательности мышления и получения решения с другой стороны. Он же подробно разработал и описал методы работы и механизмы этого творческого мышления.
381
Например, французский антрополог Клод Леви-Стросс определяет левое полушарие как «позитивное», правое – как «мифическое»; Томас Гоббс называет левое «направленным», правое – «свободным». Роджер Сперри, левое – «сукцессивным», правое – «симультанным». Поэтическое описание работы обоих полушарий дается в «Ланкаватара-сутре», буддийском сочинении II века н. э.: «Исследующий Ум – это танцор и волшебник, чья сцена – объективный мир. Интуитивный Ум – это мудрый шут, путешествующий вместе с волшебником и показывающий ему пустотность и изменчивость его танца» (Генри Дж. Боэль «Маски вечности». Издат. «Гаруда». Минск. 1998).
А теперь внимание!
Чем ниже частота волн нашей мозговой активности, тем шире и разнообразнее диапазон комбинаций нервных клеток. То есть на уровне альфа (в позиции актера) информационным потокам в мозге предоставляется более широкий спектр возможностей образовывать новые соединения, то есть творить нечто новое, какой бы сферы деятельности это ни касалось! Чаще всего это положение называют – позицией силы, чуть реже – позицией экстаза! В нем, по утверждению доктора Джерр Леви, наши «два мозга» находятся в бесконечном взаимопроникающем танце, «…обрабатывая информацию поочередно, сменяя друг друга в ритме, зависящем от общего состояния мозга. Сделав свое дело, одно полушарие передает накопленные результаты другому» [382] . Так, игра различных синестетических комбинаций между нервными клетками мозга, нейронами (а их в одном человеческом мозгу больше, чем установленное число атомов во всей известной нам вселенной), образует т. н. творческий процесс. Считается, например, что «…гениальные личности склонны использовать все имеющиеся в их арсенале чувства, образовывая синестетические связи между ощущениями. Эта способность возвращает их к истокам восприятия, свойственного детям, к истокам формирования понятий» [383] . Физиологически это выглядит так: «Когда левое полушарие видит абсолютное единство, оно начинает расслабляться, и мозолистое тело (пучок волокон, соединяющих оба полушария) открывается по-новому, обеспечивая объединение двух половин. Связь между правым и левым полушариями укрепляется, информация передается туда и обратно; противоположные стороны мозга начинают объединяться и действовать синхронно. Это особым образом включает шишковидную железу и дает возможность медитативно активизировать световое тело…» [384] т. е., говоря словами Марка Чиксентмихали, таким образом, творческая личность «входит в поток», или в «потоковое состояние сознания» [385] . Считается также, что именно это положение Ума является основным «свойством гения», и с точки зрения Уильяма Джеймса именно оно предпологает пугающее, конфликтогенное, а иногда даже весьма разрушительное «нарастание вызовов», своеобразное «…вчувствование в вызовы Бытия и подтягивание себя к ним…» [386] , т. е. особое, чаще всего бессознательное, магнитизирование кризисных, провокационных, обостряющих ситуаций, для работы с которыми, несомненно, нужно иметь определенные навыки.
382
Известно, например, что «у многоопытных музыкантов при прослушивании музыки левое полушарие занято не меньше правого. Это показывает, что высшее понимание музыки обусловлено у них «сотрудничеством» обоих полушарий: музыка, сначала преобразованная из временной последовательности в некий пространственный образ, затем как бы «считывается» с него и опять развертывается во времени». («Красота и Мозг. Биологические аспекты эстетики». Под редакцией И. Ренчлера, Б. Херцбергера, Д. Эпстайна. М. «Мир». 1995.)
383
Роберт Дилтс «Стратегии гениев» (Независимая компания «Класс». 1998).
384
Друнвало Мелхиседек «Древняя тайна цветка жизни», т.1 (Издательство «София». 2001). Если коснуться этого процесса коротко, то в момент, когда возникает напряжение между полушариями, электроны поднимаются на более высокие орбиты, атомы «возбуждаются» и начинают излучать свет.
385
Известно, что великая Айседора Дункан, отвечая на вопрос, кто учил ее танцевать, непременно отвечала: «Терпсихора». Объясняя, как она это делает, Дункан указывала на то, что в момент танца входит в некое состояние «зоны», «потока».
386
Csikszentmihalyi M. Flow: The Psychology of Optimal Experience. (N.Y.: Harper and Row. 1990) Марк Чиксентмихали (Mark Csikzentmihalyi) – легендарный американский психолог венгерского происхождения. Известен тем, что создал т. н. Концепцию потока. Он считает, что современные так называемые редукционистские теории в психологии плохо объясняют поведение людей. Его теория мотивации основывается на эмпирически проверенной зависимости между навыками человека и требованиями к нему. Цель метода – создать такой уровень навыков и требований, при котором человек входит в состояние Потока (state of Flow). Поток предполагает отсутствие сопротивления и высокий уровень мотивации вопреки препятствиям. Характерный пример – альпинист, взбирающийся на опасную скалу, отдавая все силы, целеустремлен и предельно сосредоточен, он – в состоянии Потока. В своей работе “По ту сторону скуки и тревоги”, Чиксентмихали предложил в качестве характеристики интринсивной мотивации определенное эмоциональное состояние – радость от активности. Он попросил шахматистов, хирургов, актеров и альпинистов описать свою профессиональную и осуществляемую на досуге деятельности и прошкалировать то радостное ощущение, которое они испытывают при этом. Выявившееся при опросе центральное описательное понятие он обозначил как “поток” (flow). “Поток” представляет собой радостное чувство активности, когда индивид как бы полностью растворяется в предмете, с которым имеет дело, когда внимание всецело сосредоточено на занятии, что заставляет забывать о собственном “Я”; “поток” есть “целостное ощущение, испытываемое людьми, когда они полностью отдаются своей деятельности”. Это условие приводит также, если следовать логике Чиксентмихали, к размыванию различий между игрой и работой. Переживание “потока” не есть какое-либо исключительное событие, оно появляется также в форме “микропотока”, в различных мелких и незначительных повседневных эпизодах, таких, как мечтания (или фантазии), напевание, посвистывание и т. п. Чиксентмихали просил испытуемых в течение дня подавлять такого рода эпизодические активности и обнаружил, что депривация “потока” делала людей усталыми и утомленными, усиливала головные боли и раздражительность, мешала расслаблению и сосредоточению. Повседневная рутинная деятельность становилась человеку в тягость, а спонтанная творческая активность уменьшалась.
Вывод: большинство современных артистов находятся в глубочайшем заблуждении, если думают, что внешне возбужденное состояние Ума – это и есть вдохновение. Вдохновение находится совершенно в другой стороне! Это состояние тотальной сосредоточенности и непоколебимой внутренней ясности! Состояние внутреннего свечения! [387] В Алхимии Игры я рассматриваю его через отождествление с качествами повелителя игры. А это кто такой?
387
И здесь важно провести очень ясную разделительную черту между вдохновением и азартом. Неконтролируемый азарт – это то, что отличает подлинную игру от не подлинной. «Азарт – это состояние обостренного ожидания подарка судьбы. Состояние азарта может быть сколь угодно деятельным, но от этого не перестает быть ожиданием. Деятельность в состоянии азарта – это бег на месте. В этом принципиальное различие азарта и вдохновения, в котором ожидание ударов судьбы вырастает в творение судьбы. Действие в состоянии азарта – это лишь оправа ожидания. Наиболее ярко это проявляется в азартных играх. В их пространстве человек действует, не владея исходом действия. Ему кажется, что он проник к таинственному источнику удачи, ибо отказался от гордыни своего Эго и отдался потоку судьбы. Но на самом деле он зацикливается на своем Эго и утрачивает судьбу. (…) С другой стороны, не в состоянии выдержать риск, сопровождающий азартные игры, человек заменяет азарт игры азартом созерцания игры. Это объясняет массовое увлечение спортивными зрелищами. Созерцающий спортивную игру, не вынужден платить риском. Но за отсутствие риска тоже нужно платить. Человек утрачивает возможность своей игры. Ему остается лишь болезненно переживать за исход чужой игры. Человек становиться болельщиком (или зрителем). Если же ему хочется игрушечного риска – он может заключать пари на победителя. Игра всегда сопровождает азарт и всегда нуждается в азарте. Азарт – это эрекция игры. Однако присутствие азарта в игре сверх определенной меры превращает игру в охоту. В огне чрезмерного азарта игра и охота начинают плавиться и проникают друг в друга. Охота становится откровенной игрой, игра – скрытой охотой. Играющая охота и охотящаяся игра оскаливаются в человеческом бытии. Их взаимопроникновение глубоко неслучайны, ибо сам азарт – это состояние охоты за удачей. Это роднит азарт со страстью, которая тоже есть состояние охоты, и в то же время разделяет с ней страсть – охоту за конкретным субъектом или успехом. Чрезмерный (неподконтрольный) азарт – это бессознательное стремление покинуть обыденность, оставаясь в обыденности. Это азарт, замкнутый на себя. Если человек пытается покинуть обыденность, не совершая духовного усилия, азарт почти всегда замыкается на себя, становится болезненно самодостаточным. Неизменно сопровождая игру, такой азарт насыщает ее хаосом. Поэтому в обыденности слово “игра” наполнено бессознательным презрением и противостоит словам “жизнь”, “разум”, “мудрость”. Чрезмерный азарт – это отрицание свободы, наркотическая зависимость от удачи, приходящей извне. Подлинная игра, где игрок не только подчиняется правилам, но и творит их, всегда наполняет свободой. Поэтому чрезмерный азарт и игра являются противоположностями. Если же они соединяются, игра меняет свою природу. Она становится действом, в котором игрок начинает расправляться с конкурентами – охотой на “чужих”. И тогда приобретает смертельный характер. Именно смертельный характер игры гипнотически завораживает мужчин и женщин определенного типа. И их достаточно много – об этом свидетельствует широкое распространение на рубеже тысячелетий компьютерных игр, в которых нужно с “риском для жизни” уничтожать разнообразного противника, т. н. “стрелялок”, “мочилок”, “бродилок”. В эпоху уснувшего героизма возникновение таких игр неизбежно. Человек вырывается из рационально расчерченной обыденности в иррациональность подземелий и ландшафтов кошмарных планет. Наполненное адреналином тело сидит у монитора, а дух, стиснутый до размеров руки с пистолетом, путешествует по лабиринтам, встречаясь с монстрами, рожденными подсознанием создателя игр. Итак, только наполняясь творчеством и покидая обыденность, человек удерживается в полноте. Он освобождается от разрушительной силы азарта и открывается подлинной Игре». (Н.Хамитов «Философия Человека: от метафизики к метаантропологии»., Киев., Ника-Центр., Москва., Институт общегуманитарных исследований., 2002).
Повелитель игр
Или, чуть реже – властелин всех вещей [388] .
Итак, «Ты – Неизменная истина, целое в себе – неиссякаемый и неуничтожимый. Блаженство вне скорби, которому присущи все качества в бесконечной степени. Ты – все и вне всего. Ты причина появления и становления – причина бытия, небытия и перехода одного в другое. Ты тот, от кого зависит существование всех и каждого, Сам совершенно самобытен. Бытие и небытие, а так же вне двойственности. Единый, ты многообразен как золото во множестве изделий. В тебе соединяются все противоположности, кои невежеству мнятся противоречиями. Суть твоя одна, образы различны. Ты – создатель, ты – произведение, и ты же – содержание.» [389]
388
Формула Антонена Арто. «Ритуал Пейотля у индейцев племени тараумара» (Vad Vad pages. Литературное обозрение»).
389
Шри Двайпаяна Вьяса. Шримад-Бхагаватам. «Неизреченная песнь Безусловной Красоты.»