Теперь уже Сверру стало смешно. Он посмотрел на Элэйн, как на ребёнка, который пытается выманить у взрослого леденец своей наивной ложью.

– И заменить на другую? Полно, думаешь, я этого захочу.

– Я не предлагаю тебе служить мне…

– Элэйн, – оборвал Сверр собеседницу, – извини. Я смотрю на часы и понимаю, что мне нужно идти.

Элэйн поджала губы и ничего не сказала в ответ. Только с яростью посмотрела вслед Сверру, удалявшемуся прочь.

Вырвавшись из пределов бального зала, Сверр полной грудью вдохнул морозную свежесть. Несмотря на холод и кружившийся в воздухе снег, здесь он чувствовал себя лучше, чем внутри башни.

Сад почти опустел, только редкие тени скользили в темноте между колонн. «Влюблённые», – со злостью подумал он. У Сверра не было права любить. Его тело и душа принадлежали одной единственной госпоже.

Сверр плотнее закутался в плащ и, загребая сапогами снег, двинулся в сторону озера. Он знал беседку, носившую имя «Башни Луны», так же хорошо, как ту, кто ждала его в ней.

Издалека Сверр различил чернеющий на фоне сугробов силуэт. Дагней редко носила белое и вчерашний вечер определённо был исключением. Сегодня она была в тёмно-синем, и полы шёлкового платья, видневшегося из-под плаща, слабо колыхались на ветру. Так же, как и её волосы, сливавшиеся с темнотой.

Сверр остановился в десятке шагов, так далеко, как только мог.

Несколько долгих минут они смотрели друг на друга в наступившей тишине.

– Ты пришёл, – первым произнесла Дагней.

– Я пришёл, – подтвердил Сверр.

– Подойди.

Сверр стиснул зубы.

– Это приказ?

Несколько секунд Дагней молчала.

– Нет, – после долгой паузы произнесла она. – Это просьба. Я не хочу кричать на ветру.

Сверр проклял себя за ту мгновенную нежность, которая сдавила сердце, но без пререканий сделал ещё несколько шагов вперёд. Теперь Дагней стояла так близко, что можно было коснуться рукой. Сверр живо представил, как кладёт пальцы на талию чародейке и притягивает к себе. Как горячее тело выгибается в его руках и тает, тает по мере того, как подбирается к коже сильная рука.

– Ты меня звала, – сказал Сверр, с трудом отгоняя назойливое видение. – Чего ты хотела?

Дагней отвернулась и, лишившись взгляда этих холодных глаз, Сверр в одно мгновение осиротел.

– Мне нужна твоя помощь, – тихо сказала Дагней. Помолчала, делая над собой усилие. Сверр видел, что та не доверяет ему. Сверру стало горько и смешно. – Конклав готовит заговор, – почти что шёпотом произнесла чародейка, – им надоела власть королей. В ночь Звезды сильнейшие соберутся и призовут силу, которая изменит этот мир.

Сверр поднял бровь. Он сам был той силой, которую Дагней призвала, нарушая закон. И вот теперь на лице чародейки, никогда не соблюдавшей правил, был написан страх.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил Сверр.

Дагней молчала. Она и сама не знала до конца.

– Я должна их остановить, – упрямо сказала она. – А ты должен будешь защитить меня.

– Должен… – повторил Сверр зло.

Дагней вскинулась и с болью посмотрела на него.

– Это не приказ, – негромко сказала она.

– Не приказ… А что?

Дагней молчала.

– Сделка? – насмешливо предположил Сверр.

Дагней скрипнула зубами. Взгляд её стал колючим, и злость Сверра стала ещё сильней. Он наконец сделал то, о чём мечтал с первого мгновения этой встречи: протянул руку, поймал талию Дагней и рывком притянул чародейку к себе, прижал так, что чувствовал, как быстро бьётся сердце колдуньи напротив его груди.

– Моей платой будет твоя душа, – прошептал Сверр склоняясь к своей чародейке. Горячее дыхание коснулось холодной кожи, и Дагней затрясло. – До тех пор, пока я защищаю тебя – ты будешь принадлежать мне. Подпишем кровью контракт, моя дорогая?

Взгляд ледяных глаз Дагней упал на лицо Сверра. Секунду она с презрением смотрела на демона, а затем рывком высвободилась из его рук и, не говоря ни слова, пошла прочь.

Дагней молча брела по пустынному парку, снег сплошной пеленой заметал аллеи, так что не разглядеть было ничего далее чем в паре шагов перед собой.

Чародейка почти не сомневалась, что справится сама – как справлялась все эти годы, после того, как отослала Сверра от себя. «Охранять меня» – она уже ненавидела себя саму за эти слова. За эту просьбу, которая могла показать, насколько она на самом деле нуждается в демоне, которого потеряла.

Дагней замерла, остановившись, обернулась и вгляделась в темноту – туда, где позади, в окружении белых хлопьев снега, осталась Башня Луны. Там, под пологом белых снежинок, мерцал голубоватый огонёк.

Сверр ещё не ушёл. Сверр ждал. Чего? Того, что Дагней отдаст ему себя?

Слишком хорошо чародейка понимала, какой может быть месть разъярённого демона. Единственное, что до сих пор оберегало её – это клеймо, стоявшее у Сверра на груди. У самой ключицы. Магический знак, выжженный в самую первую ночь, когда Дагней его призвала.