— Дайте-ка я попробую суммировать все, что от вас услышал, и то, что вы здесь наваяли, — он, наконец, положил лист на стол и поднял глаза на собеседников. — Вы хотите сказать, молодые люди, что очередное озарение навело вас на мысль, что в результате изменений, внесенных доктором Ривье в вектора столкновения пучков, возникает дополнительная энергия, провоцирующая появление квантовой черной дыры, которая создает микроскопическую гравитационную аномалию, изменяющую в своем объеме структуру пространства-времени. Из-за этого ЧД остается в прошлом, а вне этой аномалии время продолжает течь как обычно, не давая нам зарегистрировать ее нашими детекторами.

— Да. Именно потому после столкновения мы теряем часть массы и энергии распада протонов. Они идут на формирование дыры, — стараясь звучать как можно убедительнее, пояснил Ник.

— Занятно. Очень занятно, — Ван Перрен в задумчивости посмотрел в окно, где в давно опустившейся темноте моросил мелкий декабрьский дождь. — Вот, что я вам скажу: все это вполне может быть. С другой стороны, этого вполне может и не быть. Ваши мысли довольно необычны и очень интересны, но они никак не тянут даже на рабочую теорию. Материал вообще довольно сырой. Я бы порекомендовал вам над ним еще хорошенько подумать, проанализировать несколько рабочих циклов на коллайдере, подсобрать фактуру…

— Доктор Ривье вовсе не претендует на законченную теорию, — включился в разговор Майк. — Конечно, мы этим всем будем заниматься. Но, возможно, есть способ срезать углы.

— То, что вы, доктор Монтини, поддерживаете своего друга, несомненно, придаст веса его исследованиям, но, согласитесь, материал действительно сырой и, боюсь, срезание углов здесь не поможет, — покачал головой Ван Перрен.

— Ну почему же, Уве? Если мы экспериментальным путем зарегистрируем рождение квантовой черной дыры, все станет на свои места, — мило улыбнулся Майк.

— Экспериментальным путем? — старый ученый немного поморщился. Хотя в центре обращение друг к другу по имени поощрялось, ему не нравилось, когда этот молодой итальянский выскочка звал его «Уве». — Но, судя по вашей э… теории, зафиксировать появление КЧД в нашем времени нельзя. Она ведь остается в прошлом.

— В прошлом мы ее и поймаем, — не переставал улыбаться Майк. — Доктор Ривье, покажите нашему научному руководителю доработанное вами уравнение.

Не проронив ни слова, Ник выложил на стол еще один лист бумаги, где была выведена его формула с подставленными значениями.

— Хм… Откуда это у вас? Эти значения не имеют смысла. Судя по всему, вы взяли их с потолка, — директор Центра непонимающе посмотрел на француза.

— У нашего коллеги было еще одно просветление, — видя, что Ник стушевался, Монтини сам решил вести разговор. — Как при прошлом запуске коллайдера. Помните?

— Помню. Неделю назад. Тогда вы убедили меня изменить программу работы магнитов ускорителя на участках перед детектором. Это позволило выровнять встречныевектора протонных пучков практически в прямую линию и увеличить энергию столкновения. Результат был ошеломляющий. Мы до сих пор систематизируем новые данные и совершенствуем ваши расчеты, чтобы вывести столкновение пучков на идеальную прямую. Тогда его энергия будет еще больше.

— Да, босс, насчет результата вы правы, — одобрительно кивнул Майк. — Так вот значения калибровки магнитных полей доктору Ривье пришли в голову тоже в результате просветления. И я позволю себе предположить, что во время прошлого запуска коллайдера, когда вы выровняли вектора пучков по схеме Ника, у нас тоже появилась квантовая черная дыра. Мы просто не смогли ее обнаружить, хотя и зафиксировали странную гравитационную аномалию и энергетический выброс неизвестной природы, который обрушил региональную электросеть.

— Невероятно, — голландец с сомнением посмотрел на Ника. — И что же вы хотите на этот раз?

— Уравнение выводит нас на временное значение, которое с большой долей вероятности совпадет с появлением черной дыры в прошлом. Если нам известно время столкновения, то, применив коэффициент, предложенный Ником, мы в этом самом прошлом можем нашу дыру зафиксировать, запустив детектор на холодном ускорителе. Так, если следующий пуск коллайдера планируется через десять дней, а именно 17 декабря в 10.00, то, чтобы зафиксировать черную дыру, нам надо запустить детектор на 81 час раньше. То есть 14 декабря в час ночи.

— Постойте… — Ван Перрен поправил на переносице массивные очки. — Если время в пространстве вокруг дыры замедляется и она остается в прошлом по отношению к детектору, который живет по обычному времени, то он должен засечь ее и за 5 секунд до столкновения протонных пучков, и за минуту, и за час. Зачем запускаться на 81 час раньше?

— В этом весь вопрос, — развел руками Майк. — По теории, излучение Хокинга должно испарить КЧД в момент ее образования, но частиц, которые должны возникнуть в результате этого испарения, мы не наблюдаем. Отсюда три вывода… Либо испарение не происходит, а значит идет обратный процесс и дыра начинает поглощать окружающую материю со всеми вытекающими последствиями, которые бы мы наверняка зафиксировали. Либо произошло вскрытие пресловутого дополнительного микроизмерения, и между ним и дырой происходит обмен массой и энергией. Еще, как вариант, происходит явление, которое мы пока не в состоянии объяснить, но которое не позволяет зафиксировать движение дыры в прошлое на раннем этапе. Уравнение Ника указывает на 81-й час до столкновения. Как он вышел на эту цифру, мне тоже непонятно, но вполне возможно, что это и есть время испарения КЧД. Если это так, то мы сможем ее его зарегистрировать.