Ник оправился от шока почти сразу. В первую секунду он удивился, что чувствует всего лишь тупую боль в плече и области груди. Бьющийся в панике мозг тут же подсказал ему, что это последние секунды его жизни, и вернул часть притупившихся от ужаса чувств. Он повернул голову к жене, чтобы она осталась последним, что он увидел в этой жизни.

Ремни безопасности плотно вжали залитое кровью тело Лиз в сидение. Голова ее безвольно опустилась на грудь, крупные кудряшки светлых волос закрывали лицо. Ник почувствовали, как по его щекам потекли слезы. Готовясь проститься с этим миром, он подумал о дочери и закрыл глаза в ожидании неизбежного конца.

Но смерть не наступала. Вместо этого тупая боль в области груди стала более резкой, как будто кто-то приложил к коже раскаленное железо. Застонав, Ник наклонил голову, в ужасе ожидая увидеть в области груди огромную дыру с торчащими из нее ребрами и ошметками легких. Он прекрасно помнил направленный на него ствол дробовика, слышал грохот выстрела, чувствовал резкий запах пороха. С такого расстояния промахнуться было невозможно. Он поднес руку к разлившемуся по груди кровавому пятну и потрогал мягкие липкие сгустки, потом медленно поднял ладонь к глазам и в рассеивающемся пороховом дыму секунду рассматривал испачканные алым пальцы. Несмотря на выстрел в упор, он определенно был жив, он дышал, мог двигаться, его мозг, оправившись от первой волны животного ужаса, мог думать.

Ошеломленный, Ник поднес пальцы к лицу и лизнул капельку крови. Он не знал, какая кровь на вкус, но никогда не думал, что она маслянистая и отдает легким запахом растворителя. Он растер кровь между пальцами… Понюхал. И тут его мозг безжалостным рывком окончательно вернул его к реальности.

— Краска!!! — проорал он, повернувшись к Лиз. — Очнись! Это всего лишь краска!

— Месье, не двигайтесь. Вы ранены, — серьезного вида толстячок, одетый в дорогое бежевое пальто, открыл дверь с его стороны. — Я врач. Я вам помогу. Только не двигайтесь.

— Это краска! — снова во все горло заорал Ник. — Где они?! Где эти негодяи?!

— Спокойно. Бандиты уже скрылись. Дайте я посмотрю, — толстяк сильным уверенным движением прижал его руку к сидению, осторожно потрогал красное пятно на плече, потом на груди, расстегнул молнию куртки и, увидев, что свитер на груди не поврежден, отступил на шаг назад.

— Черт возьми, это действительно краска!

— Помогите моей жене, — Ник рванул из гнезда ремень безопасности и повернулся к Лиз. — Милая, очнись, это всего лишь краска!

— Подождите. Осторожней. Дайте я ее осмотрю, — врач уже открыл дверьсо стороны водителя, осторожно откинул голову женщины на сидение, потрогал залитое алым плечо и шею, убрал с лица волосы и, вытерев стерилизующей салфеткой испачканные краской пальцы, приоткрыл веко. — У нее шок. Скорую помощи уже вызвали, полицию тоже. А пока…

Он раскрыл пластиковую коробку стандартной автомобильной аптечки, которая все это время была у него в руке, достал небольшой флакончик и поднес его к носу Лиз. Она застонала, мотнула головой, открыла глаза и, громко вскрикнув, рванулась на сидении, обводя пространство вокруг себя широко раскрытыми от ужаса глазами. Ремни безопасности и руки Ника удержали ее.

— Спокойно, милая, мы живы, — проговорил Ник, мягким движением повернув ее лицо к себе. — Это краска. Эти сволочи стреляли в нас краской.

* * *

Молоденькая медсестра пропустила в палату невысокого седого человека в белом халате, накинутом поверх костюма.

— Инспектор криминальной полиции кантона Женева Пьер Картуш, — представился он и присел на небольшой стул у больничной кровати, на которой лежал Ник. — Как вы себя чувствуете, доктор Ривье?

— Вроде ничего. Врачи говорят, шок прошел. Я готов выписаться хоть сейчас, но они прописали еще какие-то процедуры и настаивают, чтобы я здесь пробыл еще два дня.

— Это хорошо. Вам и вашей жене надо полностью прийти в себя после этого ужасного нападения. Кроме того, здесь все же более безопасно, чем у вас дома. Публичное место. В коридоре постоянно дежурит полицейский. Через пару часов вас переведут в семейную палату и к вам присоединиться ваша дочь.

— А я полагаю, что они просто хотят раскрутить медицинскую страховку на деньги. Вы серьезно думаете, что нападение может повториться? — Ник с нескрываемым беспокойством посмотрел на комиссара.

— Такая вероятность не исключена.

— Но за что? И они ведь не хотели нас убивать, иначе не стреляли бы краской?

— В этом мы и хотим разобраться, пока вы находитесь здесь. Позвольте задать вам несколько вопросов, — полицейский полез в карман и достал древний кассетный диктофон, — с вашего позволения я буду записывать разговор.

— Да мне особенно и нечего сообщить.

— Скажите, у вас есть враги? — громко щелкнув клавишей записи, задал вопрос инспектор.

— Нет, — сделал удивленное лицо Ник.