– Это всё выпускницы нашей Академии. Они выпустились с отличием и вышли замуж за королей, – пробурчал Глазун, а Титан согласно тявкнул.

Голос у Титана был сообразен его виду, такой же мелкий и тонкий. Я подмигнула собакену, он подмигнул в ответ и помахал хвостиком. Тогда я решилась задать главный, волнующий меня вопрос:

– А меня зачем похитили? Я же не молоденькая уже, а на картинах вон какие…

– Твой возраст – твоё преимущество, – ответил после паузы провожатый. – Не спрашивай меня – почему? Я всё равно не скажу, но поверь, что это сыграет тебе на руку.

– А как я могу вернуться обратно? – на всякий случай спросила я у Глазуна.

– Ты вернешься обратно в том случае, если тебя отчислят, – после непродолжительной паузы ответил Глазун.

Что же, прикольно. Вернуться я всегда успею. Я решила сегодня осмотреться (всё-таки не каждый день воруют в чужие миры), а после устроить местным обывателям райскую жизнь. Думаю, что опыт выживания в коммуналке мне очень сильно пригодится.

Когда мы подошли к двери, я успела заметить, что лампы на стенах загорелись без какого-либо постороннего вмешательства. То есть никаких проводов и выключателей на стенах. Либо они включались из-за датчиков движения, либо…

Я не должна ничему удивляться! Я же читала! Я верила, что магия существует, верила, что приключения приключаются! И вот я сама шурую по коридору Академии за хмурым дворецким, а по спине пробегает такая щекочущая волна мурашек, что хочется поежиться. Такса поглядывает на меня и иногда подмигивает. Похоже, что у неё всё-таки нервный тик.

Мимо нас проплывали однотипные двери, будто их всех заказали из мастерской через дорогу от моего ларька – одинаково коричневые и мрачные. Даже в позолоченных ручках не было ни капли веселья.

Перед одной из таких дверей мы остановились. Цифра десять над дверью упрямо доказывала, что она самая большая. Что её должны уважать, а вовсе не говорить, что она всего лишь последняя в нумерации дверей.

– Вот твоя комната. Внутри всё необходимое, – буркнул провожатый и развернулся, чтобы идти обратно. – Утром не опаздывай!

– Куда? – спросила я.

Он не ответил.

– Куда? – спросила я у таксы, но та лишь пожала плечами и дружески подмигнула.

Мне ничего другого не оставалось, кроме как толкнуть дверь в неизвестность. Неизвестность оказалась солидных размеров комнатой, моя однушка легко бы уместилась здесь. Комнату освещали лампы с желтыми расписными абажурами, и в их тусклом свете я смогла рассмотреть три кровати. На двух из них лежали симпатичные девушки в длинных ночнушках, а третья была пустой.

Как раз на третьей кровати я и увидела комплект постельного белья и рядом сверток из плотной бумаги. Похоже, что эта кровать ждала меня. В спальне всё выдержано в розовато-желтоватом цвете, будто здесь недавно бурно стошнило нетрезвого единорога. Меня даже передернуло. С детства не любила этот признак гламура. Но об этом как-нибудь расскажу позднее.

– Это что за кобыла в наш цветник заперлась? – приветствовала меня блондинка с непрокрашенными корнями волос.

– Кобылу ты в зеркале увидишь, на пятые сутки, когда фингалы спадут, – вежливо улыбнулась я в ответ.

Вежливость – залог успеха при знакомстве, поэтому я и постаралась так улыбнуться. А что слова… Это тоже залог добрососедских отношений, ведь надо с ходу показать – кто в доме штаны носит. Пусть чужие штаны и на толкучку, но всё же носит!

Кстати, я так и не сняла куртку и теплые джинсы, потому взмокла и хотела принять душ. А когда женщина хочет принять душ, то на её пути боятся вставать даже бульдозер с экскаватором. По отдельности боятся, вместе им уже не так страшно.

– Ты чего наглеешь, подруга? Или хочешь, чтобы я тебе волосы повыдергивала? – соскочила с кровати крашеная сучка.

Девушка подходила мне по весовой категории, её нахальные глаза оценивали каждое моё движение, а из пухлых губ вырывались клубы запаха мятной жвачки. Что же, я уже размялась на каменных истуканах, могу провести ещё пару раундов, чтобы показать… Впрочем, про штаны я уже говорила.

– Девочки, не ссорьтесь, – пискнула с другой кровати миловидная русоволосая девушка.

– Тихо, Агапа! – прикрикнула крашеная.

– Но, Джулия…

– Я сказала – тихо! Или я тихо сказала?

– Слышь, ты, выдра отмороженная, я сюда пришла с мирными целями, но могу и повоевать слегонца. Ты никогда не видела летающую ватрушку Шаолиня? Тогда иди сюда, я из твоих непрокрашенных патл швабру сделаю, а шишку такую на лбу поставлю, что будешь на единорога походить. Чтобы ещё какие-то прошмандовки на меня пасть разевали! – эта белобрысая меня не на шутку завела. – Да я таких за сережки вертела и ресницы по одной выдергивала.

Девчонка зашипела как ошпаренная кошка и выставила вперед расставленные пальцы. Я тоже выставила палец. Один. Думаю, что не стоит пояснять – какой именно. Девчонке повезло, что между нами был стол и, пока мы его обходили, позади раздался грозный оклик.

– А ну разошлись по углам! Разошлись!!!

И такая власть звучала в этом голосе, как у нашего начальника полиции, когда он на утреннем разводе распекал подопечных. Полицейское отделение находилось недалеко от моего дома, поэтому утром мне не нужен был звон будильника – ор Бориса Максимовича Свистулькина проникал в самые отдаленные уголки подсознания.