Гирзински проинтервьюировал более тысячи студентов. Он получил данные о том, что фаны Поттера в отличие от нефанов более открыты разнообразию и более политически толерантны. Они меньше поддерживают использование пыток, они более политически активны, они, как видно, имеют отрицательное мнение об администрации Буша. Другими словами, это можно переформулировать менее политически корректно – они скорее за демократов, чем за республиканцев.

Сам Э. Гирзински уходит от громких слов, что Гарри Поттер промыл мозги американцам или что он избрал Обаму. Его точные слова таковы [5]: «Я нашел эмпирическое подтверждение идеи того, что серия про Гарри Поттера повлияла на политические ценности и перспективы поколения, которое повзрослело вместе с этими книгами. Чтение этих книг коррелирует с большим уровнем принятия групп, стоящих вне общества, с меньшей предиспозицией к авторитаризму, с большей поддержкой равенства и большей оппозицией к использованию насилия и пыток. Как заметили фаны Гарри Поттера, это основные темы, потворяющиеся во всех сериях. Эти корреляции остаются значимыми даже при применении более сложных статистических анализов, когда контролировалось, среди прочего, влияние родителей».

Можно даже сказать, что «Гарри Поттер» переключил массовое сознание молодежи, а точнее, своих поклонников, на иную картину мира, косвенно признав «бушевскую», бывшую актуальной на тот момент, неправильной. И хоть республиканцы смеялись, услышав о результатах этого исследования, что им заменили мозги фантазиями, но это оказалось правдой.

Гирзински говорит также, что восприятие литературы отличается от восприятия информации, поскольку на читателя воздействуют эмоции, он может не соотносить все это с фактами реальной жизни. Он ссылается при этом на работу М. Грин, которая подчеркивает [9]: «Кроме потери доступа к фактам реального мира, транспортированные читатели могут испытывать сильные эмоции и мотивации, даже если они знают, что события в рассказе не являются реальными». А свою статью она начинает со следующего утверждения: «Скорее, пропагандистские месседжи, а не нарративные изучались учеными в области убеждения за последние полстолетия. Этот удивительный дисбаланс научного внимания продолжался, даже при том, что по опыту людей повсюду публичные нарративы доминируют над пропагандистскими: романы, фильмы, мыльные оперы, музыкальная лирика, истории в газетах и журналах, на телевидении и радио привлекают намного больше внимания, чем реклама, проповеди, передовицы, билборды и пр. Сила нарративов в изменении представлений никогда не подвергалась сомнению, и ее всегда боялись».

Речь идет о теории транспортации с помощью чтения печатных текстов М. Грин. Но для нее понятие читателя включает и слушателя, и зрителя, и любого другого получателя нарративной информации. Речь идет о транспортации в нарративный мир, компонентами которого являются эмоциональные реакции, ментальное воображение и отсутствие доступа к информации реального мира.

В результате этой транспортации читатель начинает ассоциировать себя с героем. В результате он переносит на себя определенные характеристики героя. Пример с Гарри Поттером демонстрирует, что этот перенос может иметь и косвенные политические последствия.

Мелани Грин (ее био – [10], ее сайт – green.socialpsychology.org) предложила нарративную теорию транспортировки, хотя сам термин транспортация по отношению к процессу погружения в вымышленный мир принадлежит не ей (см. [11–12]). Это термин Р. Геррига из его книги 1993 г. [13]. Здесь он отталкивается от метафоры путешествия в нарративные миры. Герриг, разрабатывая эту метафору, выстраивает в книге такие элементы транспортировки [14]:

– путешественник транспортируется с помощью каких-то элементов транспортировки, в результате проведения определенных действий;

– путешественник проходит какое-то расстояние от мира своего происхождения;

– это делает некоторые аспекты мира происхождения недоступными;

– путешественник возвращается в мир происхождения, изменившись за время путешествия.

Через десять лет Герриг выступает как когнитивный психолог, изучая взаимодействие между литературным опытом и когнитивными процессами [15]. В целом это направление развивается достаточно успешно, поскольку оно дает возможность объективизировать некоторые ощущаемые переходы между реальным и виртуальными мирами (см. некоторые другие работы [16–17]).

Можем ли мы считать «Гарри Поттера» пропагандой? И да, и нет. Но в любом случае существует множество непрямых методов влияния, таких и других, не информационных, а именно виртуальных объектов эмоционального воздействия, несущих вместе с тем свою собственную картину мира.

Виртуальные объекты могут существенно влиять на трансформации общества. Великобритания, к примеру, внезапно ощутила рост студентов, которые хотят изучать физику [18–19]. Число студентов, подающих заявки на физические факультеты, выросло с 2012 г. на 40 %. И что же считают причиной этого? Такие фильмы-блокбастеры, как «Гравитация», «Интерстеллар», «Теория всего». Последний фильм рассказывает о жизни Стивена Хокинга. А еще юные умы заинтересовались адронным коллайдером и марсоходом. Тут не упоминаются и другие фильмы, которые вышли в последнее время. Это и фильм о Тьюринге, четыре серии фильма о Флеминге, фильм о Цукерберге, американский сериал «Числа», повествующий о работе математика на ФБР. Сериал «Круг Блетчли» рассказывает о жизни дешифровщиц, которые читали кодированные тексты немцев во время войны, а после войны занялись расследованием преступлений, поскольку они умеют находить закономерности там, где их не видит никто другой.

Вероятно, мы можем понять под углом зрения теории транспортации и пропагандисткое влияние внутри страны. Вспомним СССР, где, следует признать, был широко открытым только один виртуальный мир – строителей коммунизма. Ко всему остальному дверь была закрыта. В таких тоталитарных условиях, когда происходит транспортировка в один виртуальный мир, а другие запрещены, пропаганда действует просто замечательно. И имеет место перенос характеристик героев на молодое поколение страны.

Но все это эффективно работает не только потому, что мы перенимаем эмоциональные, а не идеологические посылы, а еще и потому, что в советской схеме не было места для негативных героев. Вспомним определение соцреализма как борьбы хорошего с очень хорошим. Отсутствие мощного корпуса негативных героев в виртуальном мире является важным, поскольку, как показывают исследования, происходит реальное изменение отношений и интенций читателей и зрителей [20]: «Чем больше мы смотрим «Игру престолов», тем более меняются наши отношения и интенции, чтобы отражать рассказ. Наше исследование показывает, что это косвенно верно в отношении женщин и высокообразованных людей». Кстати, имя героини девочки Арьи стало самым быстро растущим именем среди родившихся девочек в США [21].

Т. ван Лэер с коллегами подчеркивает, вслед за М. Грин, что нарративная транспортация не нуждается в тщательной оценке аргументов, поскольку это эмоциональный, а не когнитивный процесс [22]. Другие исследователи подчеркивают, что если аналитические высказывания оцениваются по тому, являются ли они правдой, то рассказы оцениваются по правдоподобию, то есть по их похожести на жизнь. Кстати, у ведущего автора этого исследования Тома ван Лэера в 2011 г. была диссертация на тему «Возвращение нарратива. Изучение транспортации в социальных медиа» [23].